Мстислава Черная: Беглянка и ее герцог

— Простите, отец… я… была на кладбище. Мне надо было попрощаться, чтобы спокойно вступить в новую жизнь, согласно вашей воле.

— Иди к себе, — мужчина перестал меня держать, но особенного сочувствия не проявил. — Этот твой… — он презрительно махнул рукой и, развернувшись на пятках, ушел в свой кабинет.

Я посмотрела ему вслед, слегка прищурившись, и потопала в спальню Натали. Если доверять ее воспоминаниям, папаша унялся как-то непривычно быстро. Обычно он грохотал бы минут пятнадцать, в самых изысканных выражениях втаптывая дочь ниже плинтуса. Мать ее он уже извел в свое время.

Это они ради свадьбы? Или… А! Отсутствие доченьки так напугало именитого банкира, что он сейчас готов на все, лишь бы она снова никуда не делась до свадьбы. Та-ак. Это ж что получается?

Я бегом поднялась по лестнице и в комнате Натали первым делом кинулась к окну. Так и есть. Внизу два охранника, у ворот еще двое и вон там, за фигурно обстриженными кустами… а в холле? Оппа!

С лестничной площадки было видно, что там тоже теперь два бугая. Наверняка и черный ход блокирован. Папаша решил, что мышеловка захлопнулась.

Я вернулась в комнату и упала спиной на постель. Ну что же… сбегать или нет — даже вопрос не стоит. Только Натали, воспитанная в здешних традициях, обязательно хотела смазать лыжи до свадебной церемонии, потому что после нее… ну, вроде как все, поздно, жизнь кончилась, муж начался. Перед богами и людьми, все такое прочее, «но я другому отдана и буду век ему верна…»

Только я не Натали. И на брачные узы мне несколько наплевать, прямо скажем. И побег я устрою ровно тогда, когда меня перестанут стеречь. А кроме этого я не собираюсь скитаться в чужом мире без денег и прочих материальных ценностей. Так что сегодняшний вечер и ночь у меня пройдут бурно: любое дело требует тщательной подготовки.

За что я должна быть благодарна Натали — так это за то, что девочку правильно научили поклоняться своей богине. Эта сущность вообще своеобразная — покровительница авантюристов, дипломатов и воров. Так воооот… память о ритуале при мне. Ну и маленькая хитрость, которую провернула нежная девочка благородного воспитания тоже.

Теперь мне не нужно кладбище, чтобы вызвать духа. Этот самый Глюк, что забрал меня из подворотни, появится, стоит начертить простенькую пентаграмму с пятью свечами на углах. Мама мне в детстве показывала, как рисуется пионерская зевездочка, так что…

— Ты что?! — серое облако сформировалась над центром звезды и торопливо отдернуло край облачного тумана от пламени свечей. — Ты как посмела?!

— Контракт почитай, умник, — ласково предложила я. — Он у тебя в скрижалях, или где там ваш центральный компьютер, отображен полностью.

— Чего?! — ошалел дух. — Ты! Мелкая, наглая, бессовестная де…

— Ценой жизни оплачена помощь богини до достижения результата! — веско оборвала его я. — И я требую помощи от тебя!

— Ыыыыыыы! — тоскливо взвыл дух. Хорошо, что его могу слышать только я.

— Поорал и хватит. Слушай сюда. Мне надо, чтобы…

Следующим утром в мою спальню вломились чуть ли не сразу после рассвета. Горничные, модистка с помощницами, дальние родственницы отца, мадемуазель Полин и мадам Бернадетт — две старые вешалки, живущие в нашем доме и не упускавшие случая пошпынять тихую и робкую Натали. Парикмахер и подручными, один из которых так размалевал мне лицо, что я не узнала себя в зеркале. Ну, я и так не успела еще привыкнуть к личику Натали — слишком она была похожа на фарфоровую куклу. А тут еще этот… хммм… макияж.

Нет, ничего вульгарного или яркого, но я перестала выглядеть девочкой подростком. Не роковая красотка, конечно, но очень и очень. Только вот не я. И не Натали.

Впрочем, я не сопротивлялась и в зеркало смотрела не без удовольствия. Фотографии в этом мире еще не изобрели, магический портрет отец заказывал в последний раз, когда Натали было семь лет. Ну, теперь такой наверняка сделают сразу после церемонии бракосочетания. Так там будет не мое лицо. В свете моих собственных планов — лучше не придумаешь.

Сама свадьба осталась у меня в памяти сумбурной чередой ярких картинок. Даже то, что герцог оказался не старым колченогим сластолюбцем, а поджарым высоченным… мальчишкой, меня не слишком взволновало. Еще и откат после переноса пошел, трясло и крутило так, что все поверили в трепетность и волнение невесты. Тут, оказывается, это считается очень утонченным и несомненно говорит в пользу трепетности и благородного воспитания.