Полина Люро - Простите, профессор! [СИ]

Застонав, Дмитрий Иванович сел и грустно посмотрел на стоящего перед ним на двух лапах светло-серого молодого крысёныша, чей отвратительный зелёный чубчик и наглые голубые глаза были ему хорошо знакомы.

― Петров! И тут без Вас не обошлось. Ладно я, по глупости, прочитал заклинание из колдовской книги моей тётушки. Вы-то зачем его повторили?

― Просто так, интересно было! ― как ни в чём не бывало ответил нахальный студент и пожал плечами, ― простите, профессор! Но у вас тут большая рана на плече, надо бы её промыть, ― и он, без предупреждения, вылил на больное место из маленькой банки остатки кока-колы, которую ловко умудрялся держать своими крошечными цепкими лапками.

Профессор вскрикнул и рассердился, топнув ногой, чуть не наступив на собственный длинный хвост. Это его очень смутило.

― Зачёт , Петров? Больше Вас ничего не волнует? Это всё потому, что Вы ― крайне легкомысленная личность. Ни во что не хотите вникать, всегда бродите «по верхам», потому и вляпались. Ну что, скажите на милость, теперь делать? ― взволнованный учёный выглянул из-за коробки и, убедившись, что злобного конкурента нет поблизости, стал ходить взад-вперёд, сложив руки, ах, простите, лапки на груди.

― Вы же на четвёртом курсе, Петров, и как Вы дотянули, не могу понять?

― Я тоже, профессор. Наверное ― повезло, мне доцент с кафедры говорил, что я кого-хочешь уговорю. Ну что, как насчёт зачёта?

Профессор посмотрел на студента как на сумасшедшего.

― Вы здоровы, Петров? Мы с вами ― крысы, какой к чёрту зачёт?

Тот почесал лапой живот.

― Да, неувязочка. Но это же не страшно! Просто быстренько повторите это ваше заклинание, и мы снова станем людьми.

Профессор смутился и как-то неуверенно произнёс:

«Видите ли, дело в том, что…я не могу этого сделать».

― Почему?

― Не помню. Видимо, возраст, память уже не та. Но ты же молодой, должен помнить? ― в его голосе была неуверенная, почти робкая надежда.

У Петрова кожа позеленела под цвет чубчика.

― Простите, профессор! Кажется, та колбаска, что я нашел неподалёку, была не очень свежая. Я сейчас, ― и он быстро зарылся в кучу мусора.

Растерянный Дмитрий Иванович не представлял, что теперь делать. Ему было страшно на себя смотреть, особенно почему-то смущал голый хвост.

― Это выглядит так неприлично, ― подумал профессор и покраснел. Тут из мусора с обрывком листа вынырнул Петров.

― Простите, профессор! Кажется, я нашел вашу книгу, вы же её в руках держали, когда…перемещали нас сюда. Сначала…хм…хотел ее использовать, а тут смотрю ― латынь. Хорошо хоть сдержался, к счастью, там столько интересных журналов валялось, даже зачитался.

Дятлов в ужасе схватился за голову.

― Что за чушь Вы несёте, Петров! Давайте скорее сюда листок!

И когда неунывающий студент протянул ему найденное «сокровище», Дмитрий Иванович, внимательно вглядевшись в него, разочарованно вздохнул.

― Да, листок точно из этой книги, и почерк похож, но страница ― не та. Быстро ведите меня туда, где его нашли, ― на этот раз его голос решительно звенел. Студенту так и хотелось взять под козырёк: «Да, мой генерал!» Однако вместо этого Петров смутился.

― Конечно, профессор, но там, как бы это сказать ― не очень хорошо пахнет…

― Плевать ― главное вернуться домой.

Брезгливо зажав носы и героически преодолевая на своём пути множество неприятных препятствий, они в конце концов пробрались к книге и, найдя её, с трудом начали листать. Петров усердно помогал, впрочем, не забывая регулярно напоминать профессору о зачёте. Сосредоточившись на важной задаче, Дмитрий Иванович согласно кивнул.

― Хорошо, хорошо! Что же вы такой настырный, Петров! Если всё получится, будет вам зачёт.

Через полчаса упорных трудов нужная страница была найдена. Посмотрев друг на друга, как два заговорщика, они приступили к задуманному: профессор громко прочитал заклинание, а студент послушно слово в слово его повторил. Через несколько мгновений оба оказались дома.

А там за время их отсутствия ничего не изменилось. Вот только с их «прибытием» комната наполнилась непередаваемыми запахами свалки. Тётушкина книга с оборванной страницей валялась на дорогом персидском ковре. У профессора заслезились глаза, и он снова заткнул нос.

― Петров ― вон отсюда! Идите скорее к себе домой и примите душ, я тоже это сделаю, здесь невозможно дышать.

Но хмурый студент и не подумал сдвинуться с места.

― В чем дело? Вы плохо меня расслышали? ― удивился Дмитрий Иванович.