Константин Стэнк - Сборник избранных произведений

По вечерам перед сном они всегда читали. Она классику и романы о любви, он – техническую литературу и журналы, непременно технические. Но не всегда это удавалось под тихую, спокойную классическую музыку. Часто за стеной стонала и страстно вскрикивала Ленка – демонстрировала любовный пыл.

А она всякий раз возмущалась:

– Что это она все орет!?

Он добавлял:

– Завтра ее Петька опять будет колотить как грушу! – и предлагал перейти спать на другую кровать. Сильный он был мужчина.

А Петька все же попал в тюрьму. Только посадила его совсем не Ленка, а родственники какого-то Казбека. Тот возомнил себя мастером спортивных единоборств, потому и вздумал защищаться всякими хитрыми приемами. А Петька! Он же прямой как лом, и силы у него немерено. Просто сломал кавалеру нос и три ребра.

За это его и посадили влиятельные родственники Казбека. Вывернули все на суде так, что Петька оказался виновен. Нанес он, видите ли, тяжкие телесные повреждения из хулиганских побуждений.

Вылететь бы Казбеку просто из квартиры, как это проделывали много раз другие. И нос не испортил бы себе, и алчный адвокат не потребовался бы, да и Петька избежал бы тюрьмы.

В качестве компенсации морального ущерба судебные приставы отобрали еще и квартиру – она была оформлена на Петьку.

Славно потрудились ловкие адвокаты!

Осталась теперь Ленка без детей, которых у нее уже не могло быть по причине беспорядочных связей, без мужа, без квартиры. И не наряжается больше, как новогодняя елка – продает свои золотые побрякушки на рынке.

Как-то она встретила ее на рынке. Там и жаловалась ей «птичка-ганарейка» на свою несправедливую судьбу. Не нашлось ей счастья в ночных клубах.

Не научит ее жизнь, ох, не научит. Не зря говорят: «Горбатого могила исправит».

И опять мысли, мысли.

Какое дело ей до бестолковой, глупой соседки? У самой-то жизнь не мед.

Но у нее есть он и дети – дочь и сын, сильно похожие на него и внешне, и характером.

Счастливая все же она, и прожила свои годы счастливо!

Ну вот, стало легче, да и закупила все, что планировала. Надо возвращаться домой, наверняка приедут дети, отпросятся в деканате, с дадут экзамены досрочно, все с делают, возможное и невозможное. Но все равно приедут к ней на день рождения. Постараются, конечно же, сюрприз преподнести, не предупредят. Как любил это делать он.

Он просто обожал сюрпризы – на ее день рождения, зимой, всегда дарил ей букет свежих белых хризантем – ее любимых. Откуда их брал? На вопросы всегда однозначно отвечал: «Друзья помогли!».

Друзей хороших, настоящих друзей у них, особенно у него, было много, потому и верила. А удивленное восхищение от чудесного букета выказывала всегда, потому что знала: ему приятно.

Сумки тяжелые – много она всего накупила, но ради дня рождения стоит, наготовит всяких вкусностей. Готовить она любит. Накроет хороший стол. Гости ведь непременно придут, хотя она никого и не приглашала, но друзья не забудут, придут, да и детей надо порадовать.

Дети. Дети у них получились хорошие. Воспитали их в любви и заботе, научили добру. Отличают в жизни все важное от наносного, модно-проходящего. Теперь они оба, погодки, учатся в одном институте, на одном факультете и даже в одной группе. Пытались их преподаватели определить в разные группы, да не вышло, так и оставили – очень уж хорошие студенты, мало нынче таких.

Вот и дом уже виден, немного остается пройти…

Дом. Когда он затеял его строить, она еще немного повозражала для видимости. Тогда он срочно сократил должность «главного конструктора самолета» и назначил ее «главным архитектором». Приставал к ней с бесконечными согласованиями той или иной планировки, и она соглашалась всегда, потому что он был самый умный, и возражать не было необходимости, зачем расстраивать лишний раз какими-то там возражениями.

Потом, когда дом уже стоял, стали выявляться недостатки самостоятельного проектирования. Это раздражало ее, и однажды она не сдержалась:

– У тебя тут все на соплях! – допекли ее все же разные мелочи.

– Ну ты и язва! – ответил он.

– Прободная, – добавила она смеясь.

На том все и закончилось, конфликт не состоялся, как всегда, только посмеялись.

Потом он захотел на чердаке обустроить мансарду. Это ей совсем не понравилось:

– Кто там будет убирать? Карабкаться еще по лестнице, мне и так хватает!

– Зато детям и внукам будет весело и приятно, – возразил он и застрял на чердаке на несколько долгих месяцев. Спускался только по крайней необходимости.