Константин Стэнк - Сборник избранных произведений

Жизнь наступила по-настоящему собачья. И через неделю, ночью, Рекс завыл от тоски. Выл недолго, но уверенно и выразительно.

Утром набежали ближайшие соседи. Пёс слышал, как они возмущались:

– Ваша собака Баскервилей доводит до жути, спать не дает – страшно!

Больше его не привязывали, но и забор в том месте, где он прыгал, сделали выше, натянули сетку.

Но путь к свободе все же удалось отыскать. Металлическая сетка была натянута по всему забору, зато калитка в сад так и осталась деревянной. Рекс перегрыз несколько штакетин в самом низу. Теперь можно было подлезть под калитку и оказаться на свободе.

Целую неделю он гулял, где хотел и когда хотел. Прибегал домой только на зов хозяев. Кормили они его очень вкусно: варили кашу не только с куриными лапками, но еще и с большими костями. Ваське такую кость вытащить не под силу.

Потом вместо изгрызенных планок на калитку прибили новые, а низ опутали проволокой. Проволоку он легко содрал лапами в первую же ночь. Новые штакетины оказались прочными и крепкими. Началась опять скучная сторожевая жизнь.

Однажды хозяин с сыном уехали на машине и не вернулись вечером. Не приехали они и на следующий день, и через два дня, и через месяц. Такого еще не было.

Рекс уже привык каждый вечер прислушиваться к гулу родной машины и с радостью встречать ее за ближайшим поворотом. А теперь машины всё нет и нет, сколько не прислушивайся! Хозяйка накормит его утром кашей и уйдет на целый день. Скучно.

Тут еще и теплые дни закончились, холода наступили: того и гляди снег пойдет.

Теперь приходилось коротать время в будке – лежать на теплом сене все же уютнее, чем под верандой на сквозняке. Васька тоже перестал бродить, больше в доме сидел. Холодно ему, хоть и отрастил он пушистую, теплую шерсть.

От скуки стал Рекс опять грызть твердые бруски штакетника на калитке. Через неделю удалось перегрызть неподатливое дерево, и лаз образовался вновь.

Теперь пес вечерами встречал хозяйку за вторым поворотом дороги. Она его приветствовала всегда радостно, только слегка пожурив за то, что покинул двор. А ему хотелось бы провожать ее и по утрам. Но по утрам строгое приказание: «На место!». Рекс неохотно возвращался и через щели в заборе провожал хозяйку взглядом до самого поворота.

Однажды он вышел встречать ее раньше, чем обычно. Пришлось сидеть и ждать у дороги за вторым поворотом.

Мимо проезжали машины, много машин. Пес не обращал на них внимания: не мелкота он, чтобы за чужими машинами гоняться. Сидел себе спокойно, ждал хозяйку. Мимо проходили люди, опасливо на него поглядывали. На них Рекс тоже не обращал внимания. Какое ему до них дело?

Но вот рядом остановилась большая машина. Водитель выбрался из кабины и направился к псу. Остановился на некотором расстоянии, видно, побоялся подойти ближе. Заговорил, вроде, ласково, но Рекс сразу распознал фальшь, зарычал.

Водитель бросил что-то. Пахло вкусно. Оказалось, котлета. Любил Рекс котлеты, иногда хозяйка угощала. Так же пахли.

Но чужую еду есть нельзя! Давно уже хозяева научили его этому.

«Фальшивый» человек бросил еще одну котлету, сел в свою машину и уехал. А вкусно пахнущие котлеты остались. Лежат рядом, соблазняют.

Съесть что ли? Нет, скоро хозяйка приедет, накормит обязательно. А может быть, все же съесть? Нет, нельзя значит нельзя!

Снег пошел, холодно. Пробежаться надо, согреться немного, а хозяйки все еще нет. Котлеты засыпало снегом, совсем их не видно стало.

Большая машина вернулась. Опять этот «фальшивый». Внимательно смотрит на Рекса, не выходя из кабины бросает еще две котлеты. Уезжает.

Котлеты пахнут, сейчас и их снегом засыплет. Съем одну и побегу согреюсь.

Одну съел, вкусно. Надо и вторую съесть. Съел, теперь можно и пробежаться.

Как-то плохо бежится и страшно почему-то. Никогда ничего не боялся, а теперь страшно, от чужих котлет, наверное. Побегу домой, спрячусь.

Вот и дом. Куда же спрятаться? Вот здесь, за бревнами, травка кучей навалена, на ней и полежу, да и не видно меня здесь. Хозяйка придет, не будет ругать за то, что съел чужие котлеты.

Калитка стукнула, наверное, хозяйка пришла. Встретить бы, да сил нет, слабость какая-то.

Васька идет, тащит что-то. Хозяйка зовет: «Рекс, Рекс». Ох, плохо как! Не пойду.

Нашел меня Васька все же. Притащил куриную лапку. Оставил мне. Не понимает, глупый, что не могу я есть – сил не осталось.

Ничего не видел больше добрый пес. Не видел и не слышал, как искала его хозяйка и приехавшие вскоре хозяин с сыном. Только Васька знал, где он лежит, и подолгу сидел рядом с остывшим телом друга.