Сергей Шведов - На Муромской дороге

Жара угнетала город. Пахнувший было с утра ветерок, убоявшись удушливого смога, безвольно угас в чахлых кронах насквозь пропылённых деревьев. Жгучие солнечные лучи безнаказанно плавили асфальт, превращая искусственную твердь в нечто подозрительно ненадежное, похожее на топь. Капитан Балабанов, привыкший к свежему таёжному воздуху, почувствовал стеснение в груди и неприятную горечь во рту. Он прожил в столице одни только сутки, но уже успел проникнуться к ней чувством близким к отвращению. Возможно, виной всему была ночь, проведенная на суматошном вокзале среди усталых и потных людей, а также утро, огорошившее Балабанова приказом нового начальства, которое отнеслось к прибывшему провинциалу сухо и по-казенному. Радужные надежды, опьянявшие Балабанова не хуже водки, развеялись по столичным мостовым сизоватой бензиновой гарью.

Ругая про себя идиотские московские порядки, Балабанов, тем не менее, упрямо

пробивался сквозь густую толпу вслед за расторопным проводником с погонами сержанта. Фамилия сержанта была Гонолупенко, а его внешность повергала капитана в некоторое сомнение – а в ту ли столицу он попал? – Негра-то, зачем прислали? – синхронно с Балабановым удивились высыпавшие во двор немногочисленные свидетели.

Дом, во двор которого злодейка судьба занесла Балабанова, был хмур, надменен и капитален в своём величии. Он нависал над слегка оробевшим провинциалом, как ястреб над цыплёнком, если и не с намерением раздавить, то, во всяком случае, с явным желанием напугать. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что претензия на величие огромного сооружения изрядно потрёпана временем, которое оставило заметные следы на его каменных стенах. А двор и вовсе был откровенно грязноват, да и свидетели почему-то собрались возле мусорных баков, словно лучшего места для встречи с представителями власти не нашлось.

– Из Америки, наверное, по обмену, – заметил кадыкастый старичок в полинявшей до полного безобразия майке и пятнистых армейских штанах.

– Сам ты из Америки, – огрызнулся обиженный Гонолупенко.

Капитан Балабанов орлиным взором профессионала окинул свидетелей, выискивая объект, достойный доверия. Кадыкастого старичка он отмёл сразу, как человека треповатого, а потому ненадежного. Следом за старичком отпали две тетехи в цветастых сарафанах на телесах не заслуживающих внимания. Поэтому вопрос свой Балабанов задал человеку средних лет с лицом вечного юноши и глазами младенца, глядящими с испуганным любопытством на грозных стражей порядка:

– Где покойник-то?

Юноша средних лет сморгнул, открыл было рот, но его опередил кадыкастый старичок, произнёсший с надрывом:

– Нет его, ядрёна вошь, такие у нас, значится, дела. – Я говорила вам, нечистый, – дыхнула сбоку мистикой в ухо Балабанову тетёха в сарафане. – Как есть нечистый.

– Полтергейст, – загнул мудрёное слово очкарик. – Дурак, – подвёл итог дискуссии Гонолупенко. – Мог бы и подождать, пока органы подойдут.

– Кто мог подождать? – не понял Балабанов. – Так труп же, – пожал плечами Гонолупенко. – Ищи его теперь по всему городу. – Это с какой же стати? – удивился столичным порядкам Балабанов. – Нет трупа, нет и преступления.

– Как бы не так, – возразил Гонолупенко. – Раз дело запущено в производство, то должен быть труп. Начальству вся эта мистика до фени, ему вынь да положи. – Ты в своём уме, – взъярился Балабанов. – Где я тебе труп возьму, если его нет в природе?

– Должен быть, – твёрдо сказал Гонолупенко. – Таков порядок.

Балабанова аж затрясло от злости – мало того, что негр, так ещё и идиот! А ведь Балабанову из таёжного далека казалось, что уж где-где, а в родной столице собраны лучшие кадры. А тут сам чёрт ногу сломит. С утра попался заполошный майор с оловянными глазами, отправивший прибывшего из провинции витязя туда не знаю куда, в поисках трупа, которого нет и никогда не было, судя по всему, теперь вот выясняется, что в помощники капитану дали чучело с головой, набитой мякиной.

Народ озабоченным профессионалам сочувствовал. Тетёха в сарафане, давеча пугавшая органы мистикой, даже всплакнула, жалостливо помянув горемычных. – Нас-то с какой стати оплакивать, – огрызнулся в её сторону Гонолупенко. – Ты мне покойника дай.

– Это всё змея подколодная виновата, – запричитала тетёха. – Наведёт мужиков, а обиходить не может. Вот они и мрут у неё, как мухи. За ними же уход нужен. – За кем уход? – не понял Балабанов. – За мухами?