Игорь Каплан: Страшный бог

— И на чем основывались ваши выводы?

— На основе уровня развития науки и техники на планете. Возможное сопротивление не представило бы для нас особых проблем, так как максимум чем бы могли ответить нам аборигены — это примитивным ядерным оружием. Причем, средства для его доставки у них весьма ограничены.

— Та-ак, — протянул командор, нервно постукивая пальцами по крышке стола. — А кому пришла в голову идея притащить на корабль этих двоих? И для чего?

Голос снова подал офицер с перевязанной головой:

— Мы посчитали, что если наглядно продемонстрировать им всю мощь нашего флота, то можно будет обойтись без ненужного сопротивления со стороны обитателей планеты. Для этого мы и выбрали нескольких туземцев из того поселения, где проводилась разведка. Нам показалось это удачной идеей. Так как, если бы удалось убедить их, то они бы помогли нам убедить и остальное население планеты в неразумности сопротивления.

— И как? Убедили?

Командор в упор посмотрел на офицера и тот снова опустил голову.

— И почему, — продолжил командор, — вы их не остановили, когда все началось, хотелось бы мне знать?

— Мы пытались, — пробормотал второй офицер и тут же скривился, машинально дотронувшись до заплывшей стороны лица.

— Это совершенно дикая раса, которой абсолютно чужда логика, — снова заговорил первый офицер. — Когда я пытался воззвать к их благоразумию, обращая внимание на покровительство нам богини Су, а также, ввиду нашего явного военного превосходства, один из аборигенов ударил меня статуей богини по голове и заявил, что всем нам сейчас вместе с нашей богиней наступит полный пи… — он попытался подобрать нужное слово, но безуспешно. — Я не смогу повторить то, что произнес это абориген, а наш языковой анализатор так и не сумел подобрать нужного эквивалента к большинству их слов. Слишком примитивный язык.

— А когда я хотел применить парализатор, — нервно всхлипнул второй, — один из них вырвал его у меня из рук и заявил, что если я еще что-то достану, то он засунет мне это что-то… — он покраснел и еще раз громко всхлипнул, так и не закончив фразы.

— Мы еле унесли оттуда ноги, — тихо добавил первый офицер.

Командор обессилено упал в кресло и закрыл большую зеленую голову руками.

— И где вы прикажете мне сейчас взять новый флот?

Крейсер командора — все, что осталось от некогда могучей армады — с каждой секундой все дальше и дальше удалялся от системы желтого карлика. Гипердвигатель не работал, так как еще не все повреждения были устранены, и судно двигалось лишь на тяговых двигателях с черепашьей для него скоростью. Командор сидел за столом и в который уже раз просматривал запись, сделанную камерами «Викинга». Глядя на то, как два аборигена на экране неуклюже обращаются с пультом управления, он все силился понять, каким образом всего несколько человек такой отсталой расы смогли разнести в пух и прах его эскадру. Расы, столь примитивной, что они даже и не помышляют о межзвездных перелетах. Расы, язык которой так беден, что для описания всего многообразия современных приборов, которыми командный отсек «Викинга» был начинен гуще, чем булка изюмом, им хватило всего двух слов «загогулина» и «хреновина». Анализатор речи так и не смог найти адекватный перевод этих терминов.

Скорее всего, подумал командор, все дело в их божестве, которое они постоянно призывали на помощь в течение всего боя. Оно оказалось гораздо сильнее богини Су. Командор покосился на стоявшую справа на столе маленькую статую божества и вздохнул. «Как же они его называли?» — постарался припомнить командор… Нет, не удается. Что-то неразборчивое. Даже анализатор речи не смог предложить ничего подходящего. Очень примитивный язык. Только концовка фразы — «мать» — была слышна отчетливо. Но перевод этой части ничего не дал, очевидно, только фраза целиком способна была вызвать магическое действие.

Да, от планеты, хранимой таким страшным богом, с помощью которого два полуграмотных дикаря смогли разметать целую флотилию, лучше держаться подальше.

Дверь в отсек управления «Викинга» со скрежетом отошла в сторону, и на пороге появился гуманоид в такой же униформе, как и тот, что лежал ничком в кресле первого пилота. Он еле держался на ногах и почти не мог передвигаться, не опираясь руками на переборки отсека, столы, кресла и все прочее, что попадалось у него на пути. Одежда на нем была разорвана, все лицо в крови. Собрав последние силы, он кое-как добрался до кресла второго пилота и со стоном буквально рухнул в него. Переведя дух, он не сильно ткнул кулаком лежащего на пульте управления товарища: