Ольга Громыко: Достопримечательность

– Внемлите мне, друзья! Наше спасение близится! Царство тьмы и зла падет, сраженное отважной рукой! Чужак придет от Собачьих ворот, в первый день месяца…

Все заговорщики затаили дыхание. Бромор славился хаотичными, обрывистыми и по большей части бесполезными, но неизменно точными предсказаниями.

– …месяца… – чуть менее уверенно повторил пророк, проясняясь взглядом и моргая. – Вот зараза, точно же видел – новолуние! Но когда…

Бромор залпом выпил стоящий перед ним кубок, и сообщники с разочарованием поняли, что больше ждать нечего.

– Ну, главное – придет и падет, – попытался ободрить всех маг, под шумок телепортируя кошель со стола обратно за пазуху. – Будем ждать!

– Будем, – с облегчением подхватили купцы и поскорей засобирались по домам.

Дни проходили за днями. Из замковых ворот периодически кого-то выбрасывали, регулируя численность местных сумасшедших. Подлинных героев не попадалось и, похоже, не предвиделось. Темный Властелин продолжал требовать регулярной дани вином, едой, золотом и девственницами, при встречах глумливо раскланиваясь с заговорщиками.

Пока однажды…

Он неуверенно потоптался у дверей корчмы, прикидывая, класть ли походную суму в общую кучу у порога, или сопрут. В итоге только поправил поудобнее и вошел.

– Вина? Пива? – уныло осведомился корчмарь.

– А чье вино? – Пришелец придирчиво изучил стоящий на стойке бочонок.

– Мое, – растерялся корчмарь. – Заплатишь – твое будет, хе!

– Я в смысле, столичное или местное?

– Столичное, – соврал тот, выгораживая вонючую бурду домашнего брожения.

Пришелец, вопреки его чаяниям, разочарованно скривился и отошел.

– Простите, уважаемый, – вежливо поинтересовался он у ближайшего посетителя, по случайном совпадению оказавшемуся градоправителем, поминавшим очередного героя. – А что это у вас там такое?

– Это? – Градоправитель оторвал взгляд от почти пустого бокала и вяло посмотрел в окошко, на опротивевшие зубцы замка. – Ты нездешний, что ли?

– Ага, – с готовностью подтвердил тот. – Вот только-только в город вошел, через Собачьи ворота.

Сердце градоправителя замерло, а потом, наверстывая, сделало три лишних лихорадочных удара.

– Красивый у вас город, я вам скажу! – ничего не подозревая, продолжал незнакомец. – Старинные улочки, розовый гранит, плющ. И такие живописные руины возле речки!

– Это дракон недавно на храм упал. С перепоя, – медленно пояснил градоправитель. Какой же сегодня день-то? Ну точно, ночка выдалась – глаз выколи, хотя закат ясный был. Новолуние! – А вы сами откуда будете?

– Ох, скажу – не поверите! Полмира уже обошел, сам подзабыл, откуда вышел! – Пришелец плюхнулся на стул рядом с градоправителем и дружелюбно улыбнулся, давая хорошенько себя рассмотреть. Высокий, широкоплечий, мускулистый, с вызолоченной солнцем кожей и соломенными, небрежно собранными в хвост волосами. В самый раз: заматеревший, но еще не начавший стареть. Взгляд прямой и уверенный, много повидавший. Меча, правда, при поясе что-то нет, но это дело наживное. – Не посоветуете, что заказать?

– Перловку с луком и курицей, – машинально ответил градоправитель, вспомнив содержимое собственной, уже прибранной служанкой тарелки: корчмарь готовил в день только одно блюдо, в огромном котле, которого хватало на завтрак, обед, и ужин (а для совсем уж пьяных клиентов – и снова на завтрак).

– Так что там с этим замком? – сделав заказ, напомнил незнакомец. – Он такой… оригинальный!

Градоправитель поперхнулся последним глотком. Да уж, хорошо сказано! Двенадцать башен, на верхней вечно торчит то сторожевой дракон, то облако, двор побольше городской площади будет, и все обнесено высоченной оградой с отравленными крюками поверху. А вместо рва вокруг бурлит, плюется раскаленной лавой огненная пропасть. Чтоб этому замку провалиться в нее вместе со всем содержимым!

– Темный Властелин в нем живет, – хрипло сообщил градоправитель. – Хозяин здешних мест, тиран и деспот. Отгрохал себе домину на наших костях: там у него и бриллиантовые покои, и смертный лабиринт в семьсот поворотов, и рассадник нежити – бесов там всяких, химер да гарпий, и мертвый сад из ядовитой плесени, и тридцать прекрасных девственниц день и ночь рыдают в неприступной башне с замурованной дверью, куда даже сам Властелин не может попасть!

– А чего тогда рыдают-то? – не понял странник, не глядя зачерпывая поданную перловку. И хорошо, что не глядя: среди зернышек отчетливо виделась не то лушпинка, не то мышиная какашка.