Михаил Высоцкий - Иноземия, или туда и снова туда

— Почему? — спросил Зак порядка ради.

— Потому что чем она и может нам угрожать, то только своей многочисленность. А со слов того же Ажау, этот ход — единственный способ попасть отсюда туда и наоборот, каким бы широким он не становился, мы всегда сможем его перекрыть, так что Иноземия нам угрозы не несет ни малейшей. Да и вообще, мало чего тут есть интересного. Нам отсюда нечего взять, а давать им то, что есть у нас, мы просто так не будем…

— Подожди, но почему ты решил, что тут нет ничего интересного? А все эти на сусликах механизмы, а железные пути, а все остальное…

— Зак, ты что, до сих пор не понял? Все, что ты видел — это свидетельство не прогресса, а застоя. Застоя на века. У них тут есть суслики, и прекрасно. Им больше ничего и не надо. Мы в Мене, в Оисе, в Зонсе идем вперед, мы ищем новые пути, а тут, в Иноземии, и через сто лет жизнь будет такая же, как и сейчас. Ты не понял, чем эти люди отличаются от нас? Генами! У нас у всех на генетическом уровне тяга ко всему новому, и хоть сейчас мы внешне уступаем всем этим СОСам и Ропам, но скоро, очень скоро, они окажутся далеко позади. Так что нам всем с Иноземией не по пути. Будут, конечно, и посольства, и экспедиции, но Ажау прав — это до сих пор другой мир, и в обозримом будущем он не сможет стать таким, как наш. Будут, конечно, те, кто, как твои родители, переедут сюда жить, будут и те, кто приедет отсюда к нам. Но их будет мало, очень мало. Вот так, Зак… Твоему Мену не суждено стать очередным перекрестком, по которому пройдут пути в Иноземию. Не будет этих путей, будут лишь тонкие тропинки…

— Ну надо же! Гэрдэр, никогда не замечал, чтоб ты был так уверен в будущем! Ты как правило всегда так скромно высказываешься, а тут…

— А тут, Зак, признаюсь честно, это не мой анализ того, что будет. Это достоверная информация, которую Гаст, сколько не пытался, но так и не смог от меня утаить. Да и вообще, много есть пользы от бесед с тем, кто знает будущее на пару десятков лет вперед…

— Наверно, — только и смог ответить Менский.

Выехав утром из Выйыка, уже к вечеру посольство добралось до гор, где и заночевали. Никаких приключений больше не происходило — Окраина просыпалась после эпидемии, входила в ритм и, временно, не пила, последовав рекомендации корпорации Мен. Увы, как понимал Зак, выдержать долго без любимого напитка окраинцы не смогут, но это все уже будут их проблемы. А он возвращался домой.

На следующее утро отряд перебрался через горный проход, откуда уже были выведены за ненадобностью ученые, так как по словам Гаста даже он сам со всей своей техникой так и не смог уяснить природу этого места. Затем был Мен, была его столица, был дворец, встреча с теми, кто все это время управлял страной, пир на весь мир до утра, и, наконец, родная комната с полукруглым окном.

Зак был дома. Путешествие закончилось.

Однако мировые события только начинали набирать оборот. Перемены происходили фактически по всей Иноземии — в Южном мире, в СОСе, в Окраине и Великославии, в Этросгасте, повсюду стали ломаться старые порядки и устанавливаться нечто новое. И причиной этих переломов были как раз те, кто окружал Зака во время его длительного странствия.

Сразу же по возвращению из подземелий, Джуниор приказал организовать открытое расследование и суд над Йодолом, Корчем и Вильвратом. Увы, последнего ни он, ни все его спецслужбы, ни даже всесильный Ажау Гаст так и не смогли найти. Торговец, натравивший на свой родной город армию подземных тварей, пропал без следа, а потому перед судом предстали лишь Тсерк с Миакдемом. И после затянувшегося на несколько лет процесса были признаны виновными. Нет, их не казнили. Корча за его предательство выслали из страны, что он воспринял скорее не как кару, а как вознаграждение. Примкнув к Квэрту, он довольно скоро стал его правой рукой в корпорации Мен, и именно к нему после выхода Квэрта на пенсию и отхода от дел и перешло все управление корпорацией. Не на годы перешло, а на века. И справлялся он со всем этим вполне успешно, доказав, что не только воровать чужие идеи был способен, а и свои генерировать.

Тяжелее поступили с Йодолом, который хоть и не был виновен в нападении чудовищ, но однозначно готовил покушение на Ажау Джуниора, его физическое устранение и дальнейших захват власти. Под давлением неоспоримых доказательство он сам во всем этом признался, и приговорили его к лишению всех наград и чинов, в понижении до класса рабочих без права как ему, так и всем его потомкам переходить в вышестоящие классы. Он был вычеркнут из всех дворянских списков, лишен права ношения меча, лишен права голоса, и всю свою дальнейшую жизнь провел на фабрике по производству тапочек. Естественно, что под постоянным наблюдением спецслужб. Впрочем, Тсерк на жизнь особо не жаловался, женился, завел троих детей, дожил до глубокой старости и на смертном одре признался, что так вышло даже лучше, чем если бы он продолжал оставаться у власти. После его смерти Джуниор отменил приговор о том, что потомки не имеют права повышения в классе, и уже внук Йодола смог добиться всего того, чего лишился его дед. Род Тсерков опять занял подобающее своим умениям место, но это уже другая история.