Терри Пратчетт - Вольный народец

— Пошли! — закричала Тиффани. — Я ошиблась, это не прилив, это Королева…

Затонувшие суда поднялись и завертелись в шипящей пене.

— Пошли !

Тиффани смогла закинуть Роланда на плечо, шатаясь, протащила его через скалы и прислонила к двери маяка в тот момент, когда вода обрушилась…

…на мгновение мир заполнился белым светом…

…и под ногами захрустел снег.

Это была тихая, холодная земля Королевы. Вокруг не было никого и ничего, кроме снега и леса вдалеке. Над ним плавали черные облака. Перед ней в воздухе возникла картина — немного торфа и несколько камней, освещенных лунным светом.

Это была дверь назад, домой.

В отчаянии она обернулась.

— Пожалуйста! — закричала она, не обращалась к кому-то конкретному, ей просто нужно было закричать. — Граб? Уильям? Вулли? Вентворт ?

Далеко в лесу послышался лай Псов Мрака.

— Добраться, чтобы выйти, — пробормотала Тиффани. — Добраться, чтобы уйти…

Она схватила Роланда за шиворот и потащала к проходу. По крайней мере по снегу он скользил легче.

Никто и ничто не попыталось ее остановить. Немного снега вытекло через дверь на камни и торф, но воздух был теплый и наполненный стрекотом насекомых. Под настоящей луной в настоящем небе она подтащила мальчика к упавшему камню и прислонила к нему. Она села рядом с ним, полностью опустошенная, и попыталась отдышаться.

Ее платье промокло и пахло морем.

Краешком сознания она думала:

«Они все еще могут быть живы. В конце концов, это же сон. Должен быть путь назад. Все, что мне надо сделать — найти его. Я должна туда вернуться. Собаки лаяли очень громко…»

Она снова встала, хотя то, что она на самом деле хотела сделать, — это заснуть.

Три камня прохода чернели на фоне звезд.

И вдруг они упали. Стоящий слева медленно осел, а два других присоединились к нему.

Ее закрутили и отбросили тонны каменного крошева. Она подскочила в надежде, что проход все еще там. Она изо всех сил старалась увидеть его.

Тиффани была одна под звездами и старалась не разрыдаться.

— Какая жалость, — сказала Королева. — Ты всех подвела, не правда ли?..

Королева шла по торфу к Тиффани. Там, где она ступала, в ту же секунду появлялся снег. Небольшая часть Тиффани, которая все еще могла думать, подумала: «Эта трава к утру погибнет. Она убивает мою землю».

— Если задуматься, жизнь — всего лишь сон, — сказала Королева тем же ласковым голосом. Она села на упавшие камни. — Вы, люди — мечтатели. Вы мечтаете, что вы умные. Вы мечтаете, что вы важные. Вы мечтаете, что вы особенные. Знаешь, вы все-таки лучше дремов. У вас больше образов. Я должна поблагодарить тебя.

— За что? — спросила Тиффани, глядя на свои ботинки.

Ужас сжал ее тело в раскаленные тиски. Убежать было невозможно.

— Я никогда не понимала, насколько ваш мир прекрасен, — сказала Королева. — Я имею в виду дремов… хорошо, на самом деле они не более чем ходячая губка. Их мир очень старый. Он почти умер. Там больше нет простора для творчества. С моей помощью вам, людишкам, может стать намного лучше. Потому что, видишь ли, вы все время мечтаете. Ваше картина мира — это пейзаж с собой посредине, не так ли? Замечательно. Посмотри на себя в этом ужасном платье и грубых ботинках. Ты размечталась, что завоюешь мой мир со сковородкой. Тебе ведь так казалось, храбрая девочка, спасающая младшего брата? Ты думала, что в сказку попадешь? А потом ты бросила его. Ты знаешь, я думаю, быть погребенным под миллиардами тонн морской воды, — это то же, как если бы тебе на голову упала железная гора.

Тиффани не могла думать. В ее голове плыл красный огненный туман. Она не работала.

Ее Глубокомыслие было где-то в тумане, пытаясь прорваться и быть услышанным.

— Я вывела Роланда, — пробормотала она, все еще смотря на ботинки.

— Но он не твой, — сказала Королева. — Он, прошу прощения, довольно глупый мальчишка с толстым красным лицом и свиными мозгами, такой же, как и его отец. Ты оставила своего младшего брата с шайкой воров и спасла испорченного маленького дурачка.

«У тебя не было времени! — завопило ее Глубокомыслие. — Ты не успела бы добраться до него и вернуться к маяку! Ты и так еле успела! Ты вывела Роланда! Логичнее было поступить так! Ты ни в чем не виновата! Что лучше: попытаться спасти своего брата и стать храброй, глупой и мертвой или спасти чужого мальчишку и быть храброй, умной и живой?»

Но что-то продолжало настаивать на том, что быть храброй, глупой и мертвой все же… более правильно.