Терри Пратчетт: Вольный народец

Бабуля Болит была экспертом по овцам при том, что назвала их глазастыми мешками с зубами и требухой, ищущими новый способ подохнуть. Другие пастухи покрывали многие мили, чтобы позвать ее лечить больную скотину. Они говорили, что у нее был особый подход, хотя она сама считала, что лучшее лечение для людей и животных — доза скипидара, крепкое словцо и пинок под зад. Клочки бумаги с собственными рецептами бабули для лечений овец торчали по всей книге. Главным образом в них упоминался скипидар, но некоторые включали и крепкие выражения.

Рядом с книгой по овцам стоял небольшой сборник под названием «Цветы Мела». Торф холмов был покрыт крошечными, запутанными цветами: первоцветами, заячьей капустой и более мелкими, которые могли вынести постоянное объедание. На Мелу цветы должны были быть жесткими и хитрыми, чтобы пережить овец и снежные бури.

Кто-то давным-давно раскрасил изображения цветов. На форзаце книги опрятным почерком было написано «Сара Плакса» — девичье имя Бабули.

Вероятно, она думала, что Болит по крайней мере лучше, чем Плакса.

И наконец, была «Добрая детская книга волшебных преданий», настолько старая, что относилась к тому времени, когда каждое слово заканчивалось твердым знаком.

Именно ее, встав на стул, и взяла Тиффани. Она листала страницы, пока не нашла нужную, и некоторое время смотрела на нее в задумчивости. Потом она поставила книгу на место, подвинула стул и открыла посудный шкаф.

Девочка нашла глубокую тарелку, перешла к комоду, вынула швейную рулетку своей матери и измерила тарелку.

— Хм, — сказала она. — Восемь дюймов. Почему бы и нет!

Она сняла самую большую сковороду — ту, на которой можно было приготовить завтрак для полудюжины человек за раз, — взяла несколько конфет из банки на кухонном столе и положила их в старый бумажный пакет. Потом, к угрюмому замешательству Вентворта, она взяла его за липкую руку и повела назад к реке.

Там все выглядело как обычно, но Тиффани не собиралась поддаваться этой иллюзии: вся форель уплыла, а птицы не пели.

Она нашла место на берегу реки с кустом нужного размера. Потом она вбила рядом с водой палку такую большую, какую только могла, и привязала к ней кулек с конфетами.

— Конфетки, Вентворт, — сказала она.

Она схватила сковородку и спряталась за кустом в полной готовности.

Вентворт кинулся к конфетам и попытался взять кулек. Тот не шелохнулся.

— Хоцю пи-пись! — завопил он, потому что это была самая действенная угроза. Его пухлые пальчики царапали узлы.

Тиффани внимательно следила за водой. Она стала темнее и зеленее? Или это только кажется? А может, там только водоросли, а пузыри пускает насмехающаяся форель?..

Нет!

Она дождалась в своем укрытии, со сковородой наперевес. Визжащий монстр, выпрыгивающий из воды, встретил летящую сковородку с гулким звоном.

Это был хороший звон, с йойойойойойой-нннннгггггггг, свидетельствовавшем о том, что врезали от души.

Тварь на мгновение застыла. Несколько зубов и ошметков водорослей улетело в воду. А затем она медленно сползла и с мощным хлюпаньем рухнула в реку.

Вода очистилась и стала опять той же самой рекой с ледяной водой и галькой на дне.

— Хацю, хацю кафетю! — визжал Вентворт, который никогда ничего не видел в присутствии конфет.

Тиффани развязала веревку и отдала их ему. Малыш быстро их слопал, — он всегда так поступал с конфетами. Она подождала, пока он не насытится, а затем в задумчивости возвратилась домой.

В тростниках очень низко шептались тонкие голоса.

— Кривенс! Мелкий Бобби, ты видашь такое?

— Айе. Нам бы лучше гетьски и сказашь Набольшему, что мы нашли каргу.

Мисс Тик бежала по пыльной дороге. Ведьмам не нравится, когда их видят бегущими. Это выглядит непрофессионально, кроме того, не способствует переноске грузов, а она тащила за спиной свою палатку.

К тому же мисс Тик была окутана облаком пара — ведьмы сушатся изнутри.

— У этой твари были те еще зубы, — сказал таинственный голос, на сей раз из ее шляпы.

— Знаю! — огрызнулась мисс Тик.

— А она его поймала и уложила!

— Да. Я знаю!

— Вот так вот!

— Да, внушительно, — сказала мисс Тик.

Она совсем выдохлась. Кроме того, они уже были на склонах холмов, и она чувствовала себя неуверенно на Мелу. Странствующей ведьме нравилась твердая земля под ногами, а не порода столь мягкая, что ее можно резать ножом.

— Внушительно? — сказал голос. — Она использовала своего брата как приманку!