Геннадий Гацура - Записки спасателя

12 раби-ас-сани.

Я уже треть луну работаю на Спасательной станции. Наслушался множество баек и перешел из учеников во вторую категорию (всего шесть). Начальник СС лично поздравил меня со столь успешным продвижением по службе. Многие, я чувствую, не одобряют мое поведение. Генр так и сказал, что лучше бы я придержал свой язык за деснами. Похоже, они ни о чем не догадываются. Тарс Тихон Ли только и принял меня с тем условием, что я буду информировать его о различных вредных явлениях или разговорах на Спасательной станции. Кто же виноват, Кирс в последнее время совсем распустился и нехорошими словами ругал Всеми Любимого. Теперь, «там», он поймет, насколько неблагодарным червем он был. Сегодня подстрелили двух оборотней. Никто из родственников так и не отважился прийти и забрать их тела. Лобз говорит, что оборотней и мутантов сейчас особенно много развелось в городах и вокруг химических заводов. Рассказывают, одного вытащили из чана с синильной кислотой, неизвестно, сколько он там умудрился просидеть. Недавно слышал историю о том, что спасатели как-то подобрали в воде маленького ребенка. Он воспитывался у них несколько лет, а затем, в одну прекрасную ночь, перегрыз всем глотки, взорвал станцию СС и опять ушел в море. Проклятые оборотни, даже от их детенышей нельзя ожидать ничего хорошего. Теперь, из-за них, нам перед каждым дежурством приходится проходить электронную обработку мозга. Тарс Тихон Ли говорит, что это совершенно безопасно и вроде прививки. С трудом вспомнил какое сегодня число…

Некогда даже присесть и сделать запись в дневник. В последнее время море очень неспокойно. Мне уже пришлось участвовать в спасении груза с огромного, севшего на дрейфующую мель, судна. Нам удалось снять только часть груза — с десяток больших вольфрамо-иридиевых листов, предназначенных для захоронения вышедших из строя реакторов. Потом мель ушла в сторону, транспорт раскололся и затонул. Во время операции погиб Аттэ. Его уволок гигантский черьвь. Лобз случайно зацепился за острый край контейнера и внутрь скафандра попала вода. Хорошо, что поблизости оказался второй водолаз, и он успел залепить специальным пластырем дыру, иначе бы Лобз погиб тоже. Мин обнаружил на судне какой-то дорогой химический препарат (название я забыл), и его наградили именным хронометром. Перед операцией мне дали почитать инструкцию для выходящего в море матроса-спасателя. Кое-что я переписал в тетрадку.

«Чтобы не подвергать себя, своих коллег и гоймолет опасности, матрос Спасательной Службы обязан знать несколько основных правил: никогда не пользоваться во время работы в море зажигалками, огнеметами, лазерами, а также другими приспособлениями, способными вызвать возгорание моря; во избежание несчастных случаев не подходить в открытых скафандрах к борту, потому, что при волнении возможен переброс на палубу летающей платформы морской воды, а также ядовитой пленки содержащей мазут, токсичные вещества и различных опасных морских животных».

В инструкции было около сорока пунктов и довольно интересных, но у меня кончается время отдыха, да и устал я здорово от этой писанины. Нам теперь каждый день, вместе с алкоголем, дают за обедом какой-то порошок, а у меня от него, когда я начинаю думать, страшно болит голова.

23 рамадан 1589 года.

В последнее время в океане развелось огромное количество разной гадости. Особенную опасность сейчас представляют не то бактерии, не то водоросли, пожирающие радиоактивные элементы. Изредка они собираются в огромные поля, и если их общий вес достигает определенной критической массы, то происходит ядерный взрыв. Черви пользуются этим свойством водорослей и электрозарядами сгоняют их в одну кучу. Соседняя станция СС была уничтожена подобным способом. Сейчас на ее месте огромный залив. Теперь нам постоянно приходится следить за уровнем радиоактивности. У Лобза, после купания в море, начали расти на голове волосы. Он ходит замотанный бинтами, мажется какой-то вонючей жидкостью, каждый день бреет голову, но ничего ему не помогает. Говорят, что все его жены не желают иметь с ним ничего общего, и даже единственный ребенок сторонится его. Лобз теперь живет станции, закрывается в камере с водолазными костюмами и сутками сидит там. Похоже, придется сообщить о нем куда следует. Здесь передний край борьбы с аномалиями, а не пенсион для уродов. Тем более он, наверное, и для нас представляет опасность. Так будем же жестокими, но справедливыми!