Геннадий Гацура - О пользе регулярного питания

"Ну, что там новенького? Неделя народной культуры. Четверг, 31 мая 1934 года в Лиепайском Новом театре слушание реферата господина Битина "Всемирная идея мира". После лекции выступление симфонического оркестра. Дирижер Оскар Бирзниекс…"

В дверь постучали. Сидящий за письменным столом пожилой мужчина отложил газету и громко сказал:

– Войдите.

– Господин следователь, – обратился к нему появившийся на пороге дежурный полицейский, – Рига. Мы переключили на ваш аппарат. Возьмите, пожалуйста, трубку.

Мужчина протянул руку к телефону.

– Хел-ло, Лиепая. На проводе Карл Гутманис, следователь по особо важным делам первого полицейского участка.

– Вы получили пакет из центрального полицейского управления? – раздался в трубке хрипловатый голос одного из секретарей министра.

– Да, – ответил следователь, беря со стола большой конверт с множеством печатей.

– Вы ознакомились с его содержанием?

– Нет еще, – поморщился Гутманис, из своих пятидесяти лет он, по крайней мере, последние пятнадцать лет старался не читать до второго завтрака официальных бумаг, чтобы не портить себе аппетит и желудок, уже и без того загубленный холостяцкой жизнью. – Его только что принесли. А в чем дело?

– В пакете находится сообщение Интерпола.

– Кого?

– Да вы что, там, у себя, в Лиепае, – задрожала от негодования мембрана в трубке, – не знаете о существовании международной организации уголовной полиции, созданной в тысяча девятьсот двадцать третьем году для совместной борьбы с преступниками?!

– Ну и что надо этой организации от нас?

– В Интерпол поступила информация о том, что в Латвии может объявиться один международный преступник, кстати, уроженец ваших мест. Возможно, он постарается изменить свою внешность, фамилию, но в сообщении указаны его антропологические данные, приметы, привычки. Жаль, конечно, что нет отпечатков пальцев. Будьте осторожны, это очень опасный человек. От него можно ожидать всего. К вам на помощь должен вылететь представитель Интерпола.

Гутманис положил телефонную трубку и нехотя вскрыл конверт. Из него выпала фотография и несколько отпечатанных на машинке листков. Едва следователь успел с ними ознакомиться, как вновь раздался стук в дверь.

– Извините, – сказал все тот же дежурный полицейский, – звонили из дома господина Куна. У них, кажется, произошло убийство. Я уже выслал туда наряд полицейских.

– Почему кажется?

– Звонил доктор Гарозе. Он сказал, что это очень похоже не на обычную смерть, а на убийство.

Следователь встал, положил в карман фотографию из конверта и приказал все еще стоящему в дверях полицейскому:

– Вызовите мою пролетку.

Дом Куна находился сразу же за старым еврейским кладбищем. Большой, с огромной застекленной верандой и высокой черепичной крышей, он стоял в глубине цветущего фруктового сада. Гутманис прошел по выложенной керамическими плитками дорожке к особняку и, поднявшись по широкой лестнице, постучал. Дверь мгновенно распахнулась.

– Прошу вас, – сказал полицейский сержант, показывая на приоткрытую дверь. – Он там.

В комнате, уставленной всевозможными восточными безделушками, нервно прохаживаясь, следователя поджидал врач.

– Здравствуйте, я доктор Гарозе. Я здесь ничего не трогал. Я читал многие детективные повести, и понимаю, насколько вам важно видеть место происшествия в нетронутом виде. Я всегда…

– Что здесь произошло? – сухо прервал поток слов Гутманис.

– Ах, ну да, конечно, – еще сильней засуетился доктор. – Сейчас расскажу вам все по порядку. Меня вызвал слуга. Я живу здесь, через дорогу. Я зашел и сразу же все понял. Господин Кун сидел в кресле, а в руке у него была зажата трубка. Здесь еще стоял такой специфический запах. Мне даже пришлось передвинуть диван, чтобы приоткрыть окно и проветрить кабинет. В общем, вы сами можете понюхать трубку. Похоже, преступник именно туда насыпал яду. Вот, вы только…

– Не трогайте ничего, – довольно резко сказал следователь, вынимая из кармана лупу.

Доктор недовольно фыркнул и отошел в угол.

Гутманис внимательно осмотрел сидящего в глубоком кресле покойного, высыпал на чистый лист бумаги содержимое трубки, а затем попросил полицейского, чтобы он позвал кого-нибудь из прислуги.

– У них постоянно живет только один слуга, и тот почти слепой, – сказал доктор, – а уборщица и прачка приходят только два раза в неделю.