Олег Чарушников - Если так рассуждать... (сборник)

Первым уроком было природоведение. Анна Ивановна вошла в класс, раскрыла журнал и, как всегда, задумалась.

Она размышляла, кого сегодня вызвать к доске.

В классе воцарилась тишина. В эту тяжелую минуту каждый думал о своем. Одни лихорадочно листали учебник, стараясь в последнюю минуту наверстать невыученное. Другие, хоть и выучили, повторяли урок в уме, опасаясь что-нибудь забыть или перепутать у доски. Третьи боялись просто так, за компанию.

Алик Филиппов не боялся. Он знал материал назубок. Алик думал о том, что скоро научится выговаривать все буквы, как надо, и будет спокойно разговаривать, не боясь, что над ним станут смеяться и звать Авиком.

Анна Ивановна поставила в журнале точку, подняла голову и сказала:

— Отвечать пойдет…

И сделала страшную паузу. Все напряглись. Отвечать строгой Анне Ивановне было непросто даже отличникам. Она еще немного помучила нас и объявила:

— Отвечать пойдет Филиппов!

Для Алика это было полной неожиданностью. В растерянности он стал и замер над партой, совсем забыв вынуть свои камни.

— Что же ты, Алик? — сказала Липа Ивановна. — Не задерживай нас, иди к доске.

Алик пошел к доске, как лунатик. Повернулся к классу и застыл с оттопыренными щеками.

— Не тяни время, — строго заметила Анна Ивановна. — До звонка еще долго. Рассказывай о полезных ископаемых.

Алик хотел начать рассказывать об ископаемых, но при первом слове камни стукнулись во рту, и он произнес что-то вроде:

— Гэм-гэм…

— Что ты сказал? — поразилась Анна Ивановна. — Ну-ка повтори!

Алик хотел сказать: «К полезным ископаемым относятся нефть, уголь, природный газ». Но вместо этого у него получилось:

— Гэм-гэм. Гомг. Дон-гон-бон!

Мы все засмеялись. Алик ужасно покраснел и повторил:

— Дон-гон-бон. Гомг!

Мы засмеялись еще больше. Вовка от смеха чуть не вывалился из-за парты. Даже Громобоева захохотала мощным басом. Анна Ивановна постучала ручкой по столу и спросила:

— Филиппов, ты что, не выучил? Имей смелость признаться. Не устраивай здесь цирк! Ты выучил урок?

— Гэм-гэм, — печально ответил Алик.

То есть он хотел ответить, что выучил, но проклятые камни не давали слова сказать.

Тут мы начали так смеяться, что в класс заглянула уборщица тетя Клава, мывшая коридор.

— Фу ты, господи, — недовольно проворчала она. — Эк их разобрало-то…

Вовка схватился за живот и выпал из-за парты в проход — так ему было смешно. Одна Петяева даже не улыбнулась.

Но Анна Ивановна не дала нам особенно повеселиться.

— Сейчас же прекратите! — приказала она. — Филиппов, а ты не болен? Что это у тебя со щеками?

Алик отрицательно покачал головой и хотел что-то объяснить, но проклятые камни только громко стукнулись во рту.

Анна Ивановна рассердилась.

— Ты просто хулиган! Садись на место. Ставлю тебе единицу.

Мы просто ахнули. Единиц Алик не получал никогда в жизни. Он и троек-то ни разу не получал, не говоря уж о двойках. И тут — на тебе, единица!

Ахнул и Алик. Камни выскочили изо рта и упали на пол.

— Как же так? — в отчаянии закричал он. — Я ведь выучил! Полезные ископаемые — это уголь, нефть…

— Погоди-погоди… — остановила его Анна Ивановна. — Ну-ка, повтори еще раз! Как ты сказал?

— Полезные ископаемые — это уголь, нефть и природный газ! — четко и звонко произнес Алик. И тут мы поняли, что он не говорит больше «в» вместо «л»! Его недостаток исчез!

— Скажи что-нибудь еще. — попросила Анна Ивановна.

— Пожалуйста, — улыбнулся Алик. — Лось! Лето! Лимонад!

— Ур-ра! — закричал Вовка. Мы зашумели и повскакали с мест. Петяева, и та перестала презрительно морщить губы, хотя с места не встала.

Алик отлично ответил урок, и довольная Анна Ивановна поставила ему красивую пятерку.

С тех пор мы больше не дразним его Авиком. Дразнить вообще никого не нужно, нехорошее это дело. Один только Вовка иногда называет Алика: «наш Демосфен».

— И вообще, — говорит Вовка, — не верю я в эти камни. Наверное, Демосфен тоже схватил единицу, ну и заговорил с перепугу, как положено!

Я с Вовкой не спорю. Он по части единиц — большой специалист, и если говорит, значит знает…

Нам сказали: «Экзамен по строительным конструкциям будет принимать преподаватель Еремеев».

Он всех нас просто потряс, этот преподаватель Еремеев! Мы такого еще не видывали и не слыхивали. О нем по институту потом прямо легенды ходить стали.

Все, ну все было необычно в нем! Даже то, что в фамилии четыре «е» — Е-ре-ме-ев. Но не это главное! Оказывается, он в школе вундеркиндом был. Причем не стандартным (уравнения в уме решать или сонеты придумывать), а необыкновенным.