Надежда Первухина - Вежливость королев

Побег Эндрю спланировал тщательно и таким образом, что даже самой королеве не были известны псе его детали. В какое-либо из бывших собственных поместий везти королеву было глупо — поскольку поместья были уже проданы (разумеется, тайно: ни к чему Службе Королевской безопасности знать, что хитрый Эндрю давно сменил место своей дислокации). К тому же не таких приключений хочется Ее Величеству, в прекрасных очах которой горит подчас огонек плохо скрываемого безумства.

«Ты жаждешь приключений, королева? Я тебе их устрою! В избытке! Всенепременно! Ты мечтала о том, чтобы сбросить опостылевшее иго дворцового благополучия — ты его лишишься, обещаю! Но только не надейся, милочка, что я повезу тебя на Окраину — в мои планы не входит сгинуть в каком-нибудь диком племени или утонуть в одном из Великих Водопадов! Девственной красоты и полной вседозволенности возжелала, голубушка?! Д-дура! А вот не хочешь ли отправиться в волнующее путешествие на старой карре до того самого острова, где мой друг-отшельник уже наверняка превратился в источенный временем скелет?! Хочешь, я устрою тебе с ним приватное знакомство, моя королева? Вот это будет приключение что надо!!!»

— Бери корону, милая. — Эндрю улыбнулся, как улыбнулся бы клыкастый энгр уже располосованному до кишок койцу. — Она тебя очень украшает.

Абигейл завороженно посмотрела на своего любовника, взяла было корону, но потом резко швырнула ее в камин:

— Нет! Пусть падет на нее проклятие огня и не даст ее носить никому! Не будет другой королевы!

Клыкастый энгр продолжал улыбаться:

— Как ты скажешь, любимая…

(Хотя более серьезного и неулыбчивого хищника, чем клыкастый энгр, не найти во всем Тарсийском Ожерелье.)

В примыкающих к опочивальне коридорах послышался шорох. Любовники насторожились.

— Пора, — сказал Эндрю. Теперь его темное лицо лишилось всякого намека на улыбку. — Возьми вон тот ларец. Остальное понесу я.

— Зачем нам нужны эти побрякушки? — вспылила Абигейл. — Разве без бриллиантов я не королева?

— Королева-королева, — успокоил ее любовник, взваливая на плечо два связанных за ручки кованых сундучка. — Этим я украшу деревья в парке, где ты будешь гулять, счастье мое…

«Гламура лысого! Чтобы я оставил твоим камеристкам столько бесценного барахла! Да без этих карбункулов и смарагдов ты, моя прелестная, стоишь дешевле, чем последняя кабацкая раздавалка!..»

— Скорее, моя дорогая, — голосом, источающим ласку, любовь и желание, поторопил Эндрю королеву.

Та подошла к старинному гобелену, изображавшему легендарную сцену группового пленения первой тарсийской королевы герцогами враждебного Деметриуса, и, найдя неприметную золотую нить, потянула за нее.

Гобелен отъехал в сторону, открывая проход в тайный коридор, о котором, конечно, во дворце не знал только ленивый. Но ведь в данный момент никто во дворце не подозревал, что Ее Величество вот так, тайком, да еще с любовником, да еще с сокровищами (которые являются национальным достоянием!) уверенно бежит по неосвещенному коридору, и плотная, заранее постеленная дорожка глушит торопливые шаги…

Тайный ход разветвился. Правый вел к ратуше в центре столицы и использовался в основном для дипломатических миссий, а левый заканчивался аккурат у обрушившейся стены заброшенного кладбища Тарсийских ветеранов. Беглецы, разумеется, ринулись налево.

В кладбищенских зарослях стояли заботливо оседланные и укрытые от посторонних глаз два лучших скакуна из конюшен Ее Величества. Когда беглецы взлетели в седла, грянул неожиданный для столь ранней весны гром, и хлынул ливень.

— Вот неудача! — ругнулся Эндрю. — При такой погоде мы не сможем скакать так быстро, как хотели…

— Пусть! — гордо ответствовала королева-беглянка. — Разве ты не понял, что так небеса дают знамение моим подданным, которые недостойны меня! Королева покидает презренный и ничтожный народ, оставляя ему лишь проклятия!

Судя по этой фразе, Ее Величество умела и любила выражаться высокопарно. Немудрено. Она получила прекрасное классическое образование. Однако в реальных отношениях с врагами либо подданными всем высокопарным речам Абигейл предпочитала кинжал, яд или плаху.

— Знамение так знамение… Одно хорошо — такой дождь все следы смоет, ни одна королевская ищейка не возьмет, — пробормотал Эндрю.

И королева Абигейл со своим любовником пустили коней в галоп под холодным, словно свинцовым ливнем — туда, где близ мыса Тарра ожидала их верная Крапленому Эндрю лодка.