Евгения ИЗЮМОВА - Побег

- А на Олимпе как мог?! - заорал Ерофей.

- Ерошка, - начал терпеливо увещевать его приятель, - ну там ведь мифическое время, там всё возможно, - и не выдержал, тоже закричал во всё горло. - Я к тебе в первый раз прилетал тоже в полнолуние. Да разве ты мог это с перепою заметить?

И Ерофей понял: не врёт Гермес.

- Ну и как мне быть? - тихо спросил он приятеля.

- Как… - заворчал тот. - Ждать полнолуния.

- О, ё мое! Да ведь сейчас месяц только на убыль пошёл, - простонал Ерофей, вспомнив, что видел через окно своей темницы ущербный кусок луны. - И какой тебя дьявол заставил невидимым стать?

- Ох, - вздохнул тяжко Гермес. - То печальная и очень трогательная история. Я расскажу её тебе как-нибудь… - Гермес испустил душераздирающий вздох из своей могучей груди.

- А! - сказал пренебрежительно Ерофей. - Небось и рассказывать-то нечего. Ты, наверное, полез к квартирной хозяйке с любовью, а её муженёк тут как тут, и застукал вас… Как это? а-а… о натюрэль! Голыми! Вот ты и сбежал, как самый распоследний трус, а даму оставил на растерзание ревнивому разъярённому мужу. Эх ты, - укорил он приятеля.

- Ага, он всех соседей позвал. Что мне оставалось делать? - в голосе Гермеса послышалась жалобная обидчивая нотка. - И убежал вовсе не голым, а успел одеться.

- Ну ладно, - смилостивился Ерофей, - будем считать, что ты просто отступил перед превосходящими силами противника на другой оборонительный рубеж… Но, блин, как же мне развязаться? - он поворочался немного, перевернулся на спину и потом, раскачавшись, с трудом сел. Затем встал на колени, а потом поднялся и на ноги. И скомандовал: - Ладно, идём!

И они пошли, правда, шёл один Ерофей, а невидимый Гермес был неизвестно где: то ли рядом, то ли уже умчался. Через какое-то время Ерофей выбрел на проселочную дорогу. Он устал и очень хотел есть, потому что не ел третьи сутки, с самого Ажена, откуда им так срочно пришлось бежать. Выйдя на дорогу, Ерофей задумался: куда же идти - вправо или влево. Пока он сосредоточенно размышлял, решая эту проблему, с правой стороны послышался скрип колес и разудалая песня. Ерофей нырнул в кусты, шепнув:

- Герка, посмотри, кто там?

Гермес вскоре откликнулся:

- Крестьянин какой-то пьяный, выходи, не бойся.

Ерофей так и сделал. Вышел на дорогу и встал на обочине. Крестьянин, увидев неожиданно вышедшего из леса человека, закричал:

- Стой, не подходи! - и выхватил из-за спины арбалет.

- Но-но! - закричал испуганно Ерофей. Вернее, он шевелил губами, а разговаривал с крестьянином Гермес. - Добрый человек, я сам жертва разбоя! Видишь? Повернись… - шепнул Ерофею Гермес, и он повернулся спиной, чтобы показать связанные руки. А у самого коленки дрожали от страха: мало ли что взбредёт пьяному в голову? Возьмёт да шарахнет в спину из арбалета, с такого-то малого расстояния тяжёлая стрела насквозь прошьёт:

- Помоги мне, развяжи руки, - проговорил Гермес.

- Ага, - подозрительно буркнул крестьянин, оглядываясь. - Я буду тебе руки развязывать, а из кустов разбойники выскочат.

- Дурень, - выругался вполголоса Ерофей, а Гермес прокричал: - Если бы я был разбойником, и нас было бы много, то мне было бы ни к чему выходить на дорогу связанным, и так бы тебя скрутили.

Крестьянин опустил арбалет и задумался. Ерофей похолодел от ужаса, не зная, что он предпримет, вдруг всё же всадит ему в грудь стрелу, хотя бы для того, чтобы забрать его одежду - грязную, однако добротную. Но крестьянин, видимо, решил, что Ерофей не представляет большой опасности, потому изрёк:

- Ты прав, путник, - он слез, кряхтя, с повозки, подошёл к Ерофею и острым ножом разрезал путы.

- Ох, спасибо, добрый человек! - поблагодарил его Гермес, а Ерофей едва опустил задеревеневшие руки, не имея сил даже растереть затёкшие кисти, пробормотал: - Ох, мерси, ох, спасибочко!

А Гермес спросил:

- А куда ты едешь?

- В Марманд, это в сторону Бордо.

- А не подвезешь ли меня туда? - спросил Гермес, а Ерофею было всё равно, куда ехать, лишь бы выбраться из леса, добраться до тёплого камина, возле которого можно и обогреться, и съесть хотя бы корочку хлеба - о большем Ерофей не мечтал.

Крестьянин согласно кивнул. Ерофей уселся на повозку и вскоре задремал под монотонный скрип колес и разудалую песню возницы. Так и доехали до Вильнёва, на окраине городка (Пьер, так звали крестьянина) остановился возле трактира, пригласил и Ерофея пообедать.

«А я? - взвыл тихо Гермес за плечом Ерофея. - Я тоже жрать хочу!»

«А ты можешь святым духом питаться, пройдоха и юбочник, - ехидно ответил мысленно приятелю Ерофей. - Вляпался в историю, как муха в мёд, так терпи да соображай, как стать видимым. А Пьеру скажи, что я простыл, говорить не могу, пусть сам еду заказывает». И вошёл вслед за Пьером в трактир, уверенный, что и Гермес идёт следом.