Владимир Черепнин: Вовка в Троеклятом

В тот же миг из-за печки показался крупный черный кот, своими размерами напоминающий небольшого леопарда.

— Иди с Кларой, поможешь ей баньку растопить. И гляди, кисуля, языком не трепи, оторву.

— Спал я, — лениво промурлыкал Васька, — и знать не знаю, о чем вы тут шушукались.

— То-то же. Все, за работу.

Клара и кот вышли из избушки. Тут же до нас донесся неразборчивый требовательный шепот любопытной внучки, на что Васька громко ответствовал:

— Ну, что это такое? Чуть что — молока не получишь! Говорю ж, спал, ничего не слышал…

— Вот, бестия, никак не угомонится, — посетовала Ядвига, — не волнуйтесь, Васька, конечно, все слышал, но никому не скажет. Знает, кто здесь главный. Давай, Вовка, рассказывай.

Не успел я и рта открыть, как пришло время очухаться забытому Соловушке. Видимо, разговор о баньке, дошедший до его сознания, вернул незадачливого грабителя в реальную действительность.

— Баньку топить засем? Не хосю мыться. Все явно замаяюсь. Се воду зья тьятить?

— А! Соловушка пришел в себя. Ну, здравствуй. Ты-то как оказался в столь приличной компании?

— Я его гьябил! — Толстячок с гордостью ткнул в мою сторону грязным указательным пальцем. — И, вообсе, Сеенький — мой дьюг!

— Значит, гьябил? — Усмехнувшись, передразнила Ядвига. — Ну-ну. А, насчет мыться… Я твой запах, то есть, вонь, за две версты почувствовала. Если в баньку не пойдешь, разгоню к едрене-фене. Я тебе не джигитка, чтобы законы гостеприимства соблюдать. Или не буду гнать, а просто… — ее глаза хищно блеснули.

— Сто ты, сто ты, Ягусенька! Это я так, пьесто. Конесно, помоюсь! Не надо в паука!

— Какой догадливый… Так, не будем терять время.

Я вкратце рассказал свою историю.

— Ну, а мужика того запомнил?

— Смутно.

— Что так?

— Было темно, страшно и… пьяно.

— Ясненько.

Ядвига проворно принялась за дело, и уже через пару минут на столе без всякого огня, зычно пробулькивая, кипел небольшой котелок. Она, бормоча заклинание, поочередно бросила в бурлящую жидкость несколько щепоток колдовских порошков, на что варево отреагировало цветными облачками пара.

— Плюнь, — скомандовала мне ведьма.

Я подчинился. Плевок вызвал столб пара, переливающийся всеми цветами радуги. Ядвига смело сунула голову в пар, и несколько мгновений мы заворожено наблюдали за происходящим. Затем содержимое котелка успокоилось, и молоденькая ведьма только пожала плечами:

— Ни какого знакомого колдовства я не обнаружила. На миг показалось, что есть что-то непонятное и очень сильное. Но я не уверена.

— А ты сама можешь отправить его обратно? — С надеждой спросил Серенький.

Ядвига с сожалением покачала головой.

— Во-первых, тот мир для нас не доступен. Во-вторых, чужое, да еще неизвестное колдовство или еще что-то там. Тут со своими заклинаниями не всегда удается справиться. Вон, с избушкой сколько маюсь — все без толку.

— А что с ней такое? — Поинтересовался я (видимо, жилище колдуньи уже давно превратилось в многоножку, так как ни у Серенького, ни у Соловушки необычный вид избушки не вызывал никакого удивления).

Ядвига махнула рукой:

— Да на шабаше перебрала, что-то колданула, а утром…

— А расколдовать можно?

— Можно, если знаешь заклинание. А я не то что его, даже как с Лысой горы добиралась не помню. Ступа вся поцарапана, метла растрепана, локти сбиты… — она вновь махнула рукой и тут же сменила тему, вернее, вернулась к предыдущей.

— Вам, первым делом нужно узнать, как Вовка попал сюда. Скорей всего, тот, кто его переправил, может и назад вернуть.

— Значит, пойдем в Город, — подвел итог медведь.

— Сегодня я вас не отпущу. Уж вечер скоро, да и банька вот-вот будет готова. А завтра с утра и отправитесь.

На том и порешили.

После бани все (даже кот Васька) собрались за столом. Дымился двухведерный самовар, но чай никто не пил: все налегали на наливку, и было почему. Напиток оказался очень приятным на вкус, как-то по особому дурманил голову, да, к тому же, Ядвига клятвенно заверила, что утром не будет даже намека на похмелье. Что же касается закусок, то, пока мы мылись, ведьмы потрудились на славу. Не буду перечислять всех яств, но уверен, ассортименту и качеству позавидовал бы самый престижный валютный ресторан.

Ядвига на корню пресекла попытки внучки разузнать обо мне, и разговор за столом был самым обыденным (по сказочным меркам). Хозяйка пожаловалась, что банька ногу наколола. Серенький сетовал на надоедливых деда с бабкой. Затем порядком захмелевший Соловушка никому не дал рта раскрыть. Рассказывал, как он «гьябил», «гьябил» и «есе яз гьябил» и как будет «гьябить всех подьяд».