Владимир Черепнин: Вовка в Троеклятом

Словно прочитав мои мысли (хотя уверен, что в этот раз она этого не делала), Ядвига сказала:

— Ты не думай про то, что совсем недавно была старухой. Это ничего не значит. Лягушка, и та в царевну превратилась. А сколько сейчас принцесс на панели? А прекрасных принцев бомжует? Воспринимай меня такую, какая я сейчас.

— А сейчас ты слишком молода.

— Молода?! Гм…

Я понял, что сморозил чушь. Молодым было только тело… А если тело, то и мозг. Значит… Тьфу, совсем запутался. Да и к чему ломать себе голову? С каждым мгновением она нравилась мне все больше и больше. К тому же, безо всякого колдовства, желание вновь проснулось во мне (еще чуть-чуть и это стало бы заметно, не смотря на одеяло).

Вместо того, чтобы отвечать на вопрос «нравлюсь — не нравлюсь», я просто протянул руки и, не знаю почему, спросил:

— Можно я буду называть тебя Яной?

Она несколько раз повторила новое имя, как бы пробуя его на вкус:

— Яна… Яна… Яночка. Мне очень нравится. Теперь только так и называй меня.

Потом она применила «колдовство», которым владеет всякая уважающая себя женщина: легкое движение, и ночнушка соскользнула с плеч, собравшись гармошкой на талии. Затем на секунду привстала, легкое одеяние оказалось у щиколоток ее ног (в этот момент я понял, что не только внучки лесных ведьм не признают нижнего белья). Переступив через ночнушку, Яна-Ядвига-Яга юркнула ко мне под одеяло.

Я проснулся один. Сладко потянувшись, оделся и вышел в горницу. Соловей и Серенький уже сидели за столом. Самовар закипал. Как только я присоединился к друзьям, из кухни появилась Яна с большущей миской дымящихся блинов. Она загадочно и очень мило улыбнулась мне и села рядом.

— Ну, вот, все собрались, — заявила хозяйка.

— Разве? — Удивился я.

— Васька где-то шляется, а Клара… — Яна кивнула в сторону одной из дверей, — пусть пока не мешает откровенно поговорить.

Из той комнаты доносилось громкое сопение (не будь я джентльменом, то смело назвал бы эти звуки храпом).

Вместо разговора получился спор: Яна во что бы то не стало хотела отправиться вместе с нами в Город: «…тоже мне, защитнички-экскурсоводы, один — „самый добродушный в мире медведь“, другой — „зуткий и стьясный гьябитель“, ведь пропадете, да и нечисть любую, колдунов, волшебников я получше вашего знаю». Серенький и Соловей категорически возражали: «…зато меньше внимания привлекать будем, а с тобой, наоборот. Забыла, что ль, как сейчас выглядишь? В зеркало посмотрись. Да нам с тобой проходу не дадут все, у кого хоть чуть-чуть поднимается. Так что, пардон, мадам, то бишь, мадмуазель»…, «…есе сего! Сють сто — сьязу в паука, ни за сто! Язве с ней кого-нибудь огьябис?»

Я же благоразумно соблюдал нейтралитет.

Яна все-таки сдалась (но при этом подмигнула мне, уж не знаю с каким намеком). Порешили, что она, в случае необходимости, присоединится к нам позже.

— Ладно, бужу Клару, — девчонка лихо щелкнула, словно подзывала гарсона. «Громкое сопение» тут же прекратилось, и через пару минут к нам присоединилась внучка.

— Опять секретничаете? Фи, какие вы противные.

— С чего ты взяла? Абсолютно никаких секретов. Спрашивай, что хочешь.

— Правда? Тогда, кто он? — Клара через угол стола уперла свой указательный палец мне в грудь. За что тут же получила по руке звонкий шлепок от Яны. Внучка удивленно уставилась на родственницу.

— Бабуль, случайно среди яблочек белена не попадалась?

— Я те сейчас покажу белену, соплячка. И не называй меня больше бабкой. С этого момента, я — Яна.

— Вроде вчера Ядвигой была?

— Но Яна — лучше. Да и с кузиной путать не будут.

— Ага, вас перепутаешь… Только откуда такое имечко? Я раньше никогда такого не слышала.

— Вовка придумал.

— Так откуда он?

— Из новой сказки.

Глаза великовозрастной внучки алчно блеснули, и она обратилась непосредственно ко мне:

— Ты кто: принц? Царевич?

Я помотал головой.

— Царь?!

— Нет.

— Чародей? Волшебник? Колдун? Рыцарь? Сын Кощея?

Получив на все предположения отрицательный ответ, Клара в отчаянии спросила:

— Ну, пожалуйста, Вовка, скажи, кто ты?

Не взирая на то, что Яна оттоптала мне ногу, предупреждая об осторожности, я не смог отказать умоляющим глазам и сказал правду:

— Я — сантехник.

— Ух, ты, я про такой титул и не слыхивала!

Чтобы я не сболтнул лишнего, вмешалась Яна:

— Так, гости дорогие, пора и честь знать. У нас тут дела по хозяйству…

— Конечно, — Клара обиженно надула губы, — сама имя новое получила, теперь гонишь нового человека. Вовка, а мне тоже можно?