Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

Я пошел домой, прихватив в магазине литровую бутылку водки. Благо, впереди было два выходных дня.

Вот, он и пришел такой долгожданный и одновременно неожиданный Happy End. Только не было ощущения Happy. Абсолютно. Я как будто лишился чего-то очень важного. Того, что уже никогда не вернется, и о чем буду жалеть всегда.

Трудно было мириться с подобным завершением этой истории. Неужели больше никогда не увижу Соловушку, Серенького, Карла… Яну… Воспоминания о друзьях и о прощании с ними вызывали острые приступы тоски.

А кроме грустных воспоминаний имелось огромное количество интересующих меня событий, которые навсегда останутся тайной.

Начиная с чисто риторического вопроса: куда подевалось тело гнома (которого, кстати, я и в глаза ни разу не видел)?

Гном открыл глаза и нифига не увидел. Чувствовалось ему очень хреново. Как после многодневного запоя. Или как после принятия лошадиной дозы яда. Да еще скверный запах земли и гнилого дерева. Он попытался выяснить ситуацию на ощупь. Так и есть. В гробу. И судя по истлевшей одежде и трухлявым доскам, достаточно давно. Значит, все-таки, яд. При каких обстоятельствах попал в столь незавидное положение он не помнил. Да сейчас это было и не важно. Волновало другое. Сквозь толщу земли доносились характерные методичные звуки, источником которых могла быть только лопата. Это имело единственное объяснение — до него хотят добраться. Кто? Да, кто угодно. Это могут быть обыкновенные мародеры или некрофилы (от этой мысли гном покрылся мурашками).

Как бы там ни было, но, в любом случае, нужно сматываться. Даже если это всего лишь гробокопатели. Зачем шокировать бедных археологов своим живым состоянием?

Гном словно заправская землеройка проделал небольшой тоннель, затем вернулся, замаскировал путь своего отхода, после чего, не появляясь на поверхность, стал прокапываться в сторону гор.

Или, чем закончилось сватовство Горыныча?

Он совершил виртуозную посадку, галантно возложил к стопам избранницы три букетика из свежесломанных цветущих вишневых деревьев.

— Где твоя носила?

— За тебя сражался, любимая! — Не моргнув (ни одним из шести) глазом, сбрехал Горыныч.

— А моя без твоя, чуть замуж не отдали, — пожаловалась дракониха, шибко долго твоя сражалась… А правда, за моя?!

— А как же! Если не веришь, можешь у Бабая спросить.

Змей продолжал самозабвенно врать. Понимал, что негоже восстанавливать взаимоотношения посредством такой голимой брехни. Но не правду же говорить, что столько лет стращал Город в надежде заполучить несуществующую трехглавую бабу. И Бабая зачем-то приплел, хоть сам не знал, кто это такой. Помнил, в детстве пугали, когда не слушался.

Однако, ссылка на конкретного свидетеля подействовала, и драконья принцесса больше не возвращалась к длительной отлучке Горыныча.

— Твоя жениться прилетела?

— Ага!

— Моя согласна! Только сейчас должна прилететь моя новая жених. Плохая совсем. Только имя хорошая. Под Ху Дзин. А так, плохая. Моя не любить. Только моя богатство любить. Твоя — хорошая. Моя любить. Твоя имя плохая. Го Ры Ныч.

— Так у меня… нас… Гм… У моя теперь имен! — Хором обрадовался змей. После чего персонально представился.

— Ваня!

— Петя!

— Сидя!

— Ва Ня, Пе Тя, Си Дя, — зачарованно повторила принцесса, — очень хорошая имя. Ой, летит!

На небе появилась точка, быстро увеличивающаяся в размерах.

— Наша будет убегать?

— Нахрена?! — Искренне удивился змей.

— А если она будет твоя убивать?

— Убивать?! Это мы еще посмотрим.

И, действительно, все ограничилось смотринами. Увидев, что к принцессе вернулся пропавший много лет назад трехголовый ухажер, прослывший в драконьей среде крутым беспредельщиком, Под Ху Дзин решил не испытывать судьбу, заложив крутой вираж, скрылся в том же направлении, откуда появился, только с большей скоростью.

— Улетела. А если вернется?

— Тогда я ему висюльки пообрываю, — успокоил невесту Горыныч.

— Какие висюльки?

— Какими под ху дзинькает… Давай улетим отсюда, люди мне тут не нравятся.

— Почему?

— Хитрые они все. Всегда прищуренные. Так как?

— Моя за твоя — хоть на край света!

— Край света — это здесь. А там куда полетим — пуп земли.

— Моя за твоя — хоть на пуп земли.

— Летим?

— Летим!!!

Было интересно, справляются ли с управлением отеля Вини Пух и Пятачок в условиях мирного времени?

— А это случайно не жирно будет, три тележки провизии в неделю?