JK Светлая: Змееносец. Истинная кровь

Взобравшись на овраг, Лиз глубоко вдохнула морозный воздух и оглянулась по сторонам. Виноградников она по-прежнему не видела, но вид впечатлял. Она влезла на огромный валун и раскинула руки в стороны.

— Сдуреть можно! — воскликнула она, глядя на подножье горы. — Поль, а ты в курсе, что здесь эти придурки из инквизиции сжигали катаров и трубадуров?

— Как сжигали трубадуров? — Паулюс ошалело посмотрел на Лиз. — Вот дьявол! Я ведь даже не знаю, что с ними со всеми там произошло. Со Скрибом, с герцогиней, с королем… И мой виноградник… Прости, Лиз. Это глупая затея. Не найдем мы его.

Он задумчиво почесал затылок и пошел, не особо раздумывая куда. Забрел в какой-то кустарник и уселся на большой плоский камень.

— Мerde! — выругалась Лиз и побежала за ним.

Вдруг остановилась, как вкопанная, возле кустарника. Прямо под ногами стелилась по-зимнему голая виноградная лоза.

— Пооооооль! — заорала Лиз и захлопала в ладоши. — Смотри, что я нашла!

Никто не ответил ей.

— Поль Бабенберг, иди-ка сюда!

Ни звука. Лиз, улыбаясь, обогнула кустарник. Но никого за ним не увидела. Насколько хватало глаз — валуны, обрывы, горы… И никого.

— Не, я, конечно, люблю поприкалываться, но это нифига не смешно! — крикнула Лиз.

Все вокруг по-прежнему молчало. Лиз вздрогнула. Неужели он просто… исчез?

— Чертовы дыры! — то ли растерянно, то ли рассерженно рявкнула она, села на большой плоский камень, шмыгнула носом и снова оглянулась. Ну, уж нет! Если здесь есть дыра во времени, то она обязательно ее найдет! Каждый камешек поднимет! Не будь она Вивьен Лиз де Савинье!

Декабрь 1186 года, Конфьян

Маркиза де Конфьян перебирала драгоценности, размышляя, что взять с собой. Годовщина свадьбы короля Мишеля — дело нешуточное. Нужно выглядеть торжественно и празднично. Почти все было готово к отъезду: любимый дульцимер Сержа-старшего, Серж-младший вместе с кормилицей, сундук с подарками для короля и королевы. Катрин лично проследила за сборами, чтобы слуги ничего не перепутали и ничего не позабыли.

Скрипнула дверь, она подняла голову и улыбнулась вошедшему в покои супругу:

— Как думаете, маркиз, может, стоит воспользоваться случаем и обсудить с де Наве обустройство границы наших с ним владений?

— Это каких же владений, позвольте узнать, мадам? — с усмешкой на губах уточнил маркиз. — Жуайеза или Конфьяна? Коли о Конфьяне речь, так я и сам в состоянии озаботиться состоянием наших границ. Не забивайте свою головку такими безделицами. Она у вас прехорошенькая.

Он быстро наклонился и поцеловал жену.

— Отчего же безделица? — удивленно посмотрела Катрин на маркиза. — Что если бы через реку Кё-д'Аржан был построен мост? Добираться до Фенеллы стало бы намного быстрее. Не правда ли, удобно?

Серж тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. Когда его жена что-то решала, перечить ей было сложно. Но пусть заберут его черти в ад, если он уступит ей и теперь.

— Удобно, — сухо заявил он, — удобно, мадам. Я непременно обсужу это с Его Величеством. Обещаю вам.

Катрин вновь удивленно взглянула на супруга. Тон его был без причины странен.

— Вы считаете, что я вмешиваюсь в дела, меня не касающиеся? Что моего ума достаточно лишь для кухни и детской? Но я хотела помочь, — Катрин слегка пожала плечами и вернулась к драгоценностям.

— Мадам, я вовсе ничего такого не считаю! — спохватился Серж, схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. — Напротив, я думаю, что вы слишком умны. И ученые беседы с королем Мишелем вас должны бы развлекать. Даже слишком развлекать. У вас так много общих тем. Я же всего лишь трубадур!

Он приподнял бровь и вновь склонился к ее губам.

— Что же, вам со мной не о чем говорить? — отстранилась Катрин.

— Мне с вами есть, о чем молчать. Я полагаю, что в любви это важнее.

— Некоторое время назад вы особенно настаивали на словах.

Маркиз, откинув голову назад, от души рассмеялся. А когда смех его оборвался, он вновь обратил свой взгляд к маркизе. Хитро прищурился и сказал:

— Не вы ли упрекали меня за это? Я внял вам и постарался измениться. Надеюсь, это у меня получилось. Я ведь более не печалю вас своими канцонами? Верно, мадам?

— Верно, мессир, — она пристально смотрела на маркиза. И, помолчав, добавила: — Серж, если хотите, мы можем никуда не ездить.

Маркиз не менее пристально глядел в ее глаза. И вновь, уже так привычно, ощутил теплой волной накатившую нежность. Господи! Как же он любил эту женщину! Как сходил с ума от одного ее взгляда! Как задыхался в ее отсутствие! Кажется, не было в мире того, чего бы он не сделал ради одной ее улыбки! Подданные добродушно посмеивались: маркиз влюблен, как юноша. А уж после того, как она подарила ему сына, он сделал немыслимое открытие: любовь этой женщины — непостижимое чудо, величайшее из всех чудес на земле. Это чудо принадлежит ему. И более всего на свете он боялся потерять ее любовь.