Александр Карнишин - Сборник рассказов [СИ]

— А людей тут нету, Джонни. Люди — это вот как раз мы с тобой.

— Чего же они ушли, выходит, а пистолет бросили?

— Это револьвер, — поправляю его машинально.

Сам же смотрю на карту и расплываюсь в улыбке. Потому что — как не улыбаться такой везухе? Тут вот у них есть призывной пункт — отмечен специально флажком. Оружие там вряд ли будет, а вот аппараты химической и радиационной разведки — наверняка.

— Ага, револьвер, — он со звонким щелчком взводит курок. — И все-таки, почему мы на развилке пошли направо?

— Потому что справа был вот этот самый город, — говорю, а сам смотрю на него поверх карты.

Чего это он с оружием балуется?

— Но ведь ты не знал этого заранее, правда? Ты вообще не местный и ничего про окрестности не знаешь?

— Эй, эй, парень! Ты поосторожнее с этой дурой! Там хоть ствол короткий, но сделаешь во мне дырку — не запломбируешь!

— Как ты не понимаешь!

Вот, прорвало нашего Джонни… Это уже настоящая истерика. Он кричит, что мы все не люди. И он — совсем не человек. И город этот — не город, потому что таких городов в жизни просто не бывает. А мы все — в самой обычной компьютерной игре. И он, кажется (он сам сказал — кажется!), в такую игру раньше даже играл. И цель в такой игре — все места обшарить, приодеться и вооружиться, а потом — банда на банду. И кто сильнее, тот становится вроде как королем. Вот ведь…

Но все правильно говорит, в сущности, как по писанному. А что мы тут делаем? Мы ищем оружие. Чтобы потом вернуться туда, где стреляли в нас, убить всех сопротивляющихся, захватить их женщин и другое оружие, и потом жить королями и феодалами на пустой земле…

Я выхватываю свой пистолет. Два выстрела звучат практически одновременно. Но я-то уже тренировался. Да и слаб он еще, чтобы удержать ствол. Был слаб.

Подбираю револьвер, обшариваю карманы. О! Жвачка мятная. Полезная и вкусная штука. Пара монет — взять. Мало ли что. Покойся с миром, пацан.

Придумает же такое — игра!

Так. Мне по карте направо, а там прямо…

Продолжаем.

Молчание, уже больше пяти минут царящее в рубке, нарушил сам капитан. Откашлявшись в кулак, он бросил куда-то в пространство, ни к кому казалось бы не обращаясь:

— Ну, и что это у нас такое?

Так как никто не ответил, он развернул кресло и внимательно осмотрел выстроившийся за спиной экипаж.

— Где штурманок наш? Куда делся? Сбежал уже, что ли?

Штурмана вытолкнули вперёд. Ему было неудобно одному стоять прямо перед капитаном. Он активно стеснялся, прятал руки за спину, отставлял одну ногу вперёд и чуть в сторону, снова приставлял каблук к каблуку, суетился лицом… А глаза не отрывались от экрана, заменяющего рубке окно.

Это только в старых фантастических фильмах в каютах иллюминаторы, а в рубке — обязательно одна стена стеклянная. И чтобы командный мостик — именно мостиком, длинной лентой, висящей без всяких подпорок в воздухе, а на самом конце, грудью встречая налетающие звезды — капитан. Нет, никаких окон. Это же не кино, а настоящий космос. Экран во всю стену — это есть. Вот на него и смотрел штурман, на этот экран. И весь экипаж смотрел туда же, затаив дыхание.

На экране в черноте завис голубой шар, окутанный облаками. Но никакие облака не могли скрыть очертаний материков и континентов. Хотя, каких там континентов? Один всего, огромный, занимающий чуть не половину видимого пространства. А остальное все расцвечено синими и голубыми тонами.

— Ну, штурман? Алё-о-о!

Капитан пощёлкал пальцами, подняв руку перед глазами штурмана, как врач при проверке психики.

— Эй, да ты спишь, никак?

— Ничего не понимаю, — грустно сказал штурман.

— Это ты ничего не понимаешь? — удивился капитан. — Это я ничего не понимаю! Уникальный, понимаешь, корабль! Вся планета на нас трудилась, все ресурсы — нам. Первая общемировая околосветовая экспедиция. Конкурс на миллиард человек и всего двенадцать выигравших. Лучшие, понимаешь, из молодых учёных. Лучшие летуны. Я — лучший. Да, вот я — лучший командир корабля. И у меня — лучший штурман-межзвёздник. Так нас учили. Так нам говорили в напутствиях. Мы — лучшие. Вот так, значит. И вот теперь мне лучший среди всех землян штурман заявляет, что он ничего не понимает. А сам, значит, стоит тут и в экран пялится, как какое-то дитё неразумное…

Все это он говорил на одном дыхании, зло краснея не только щеками, но и лбом, всем лицом, шеей. А потом закричал, резко отдавая приказания:

— Всем по местам, согласно расписанию! Отдыхающая смена — спать! И чтобы — никого! Дежурным — к пультам! Штурману с вычислителями — в вычислительный центр! Срок вам, ребятки, ровно два часа. Пересчитывайте и обосновывайте. Марш-марш! Ишь, не понимают они…