Константин Лишний - Космиты навсегда

Отметили, но на этот раз без психоза, по половинке, потом еще по одной, и еще по одной и, конечно, под «францюзький чоколадка».

— Ф тебья стрельять дойче зольдат? — наливая себе очередную «половинку», спросила Герда.

— Не… Это, эти, полицаи… Не те полицаи, что на службе у немцев, а наши, менты, в общем, милиция. Ферштейн?

— А! Русиш милицай? Ен-Ка-Фе-Де? Наркомьят фньютрених дьел? Почьему они в тебья стрельять? Потому шьто ти ньепрафильний?

— Нет. Я, видишь ли, ограбил одного ба-альшого милицейского чиновника, что-то вроде вашего Геринга, такой же большой и жирный. А он обиделся…

— Ти грабьитель! — обрадовалась Герда — Ти есть обкрасть большой толстий полициянт! Ти есть фраг фатерлянда!

Герда радостно ткнула в меня пальцем и разразилась смехом.

— Ето корошо, — отсмеявшись, сказала она. — Ето нюшно… отмьетить!

— Да не вопрос! Теперь я наливаю!

— Я-я. «Укряиньська с пьерцем». Гут. Корошо, очьень корошо!

Дожился… пью водку с фашисткой, хотя, если честно, эта Герда — еще та дамочка, и форма ей идет даже очень. Пить с ней водку весело. И тут меня посетила интересная мысль: если я оказался здесь, перенесясь через пространство, время или измерения, то и с ней произошло то же самое. Я оказался здесь из моего мира 2005 года, а она? Может, она действительно попала сюда из своего 1942 года. Почему нет? И совсем она не псих. А стишок про Генриха Шлоссе? Да мало ли кто его написал, мало ли какой партизан недобитый делился воспоминаниями с поэтом. А может, вообще совпадение. У них там все Шлоссе да Шмидты.

— У тебья есть есчо чоколядка?

— Сейчас! У меня еще всякое найдется. Гулять, так гулять…

Еще через час, сидя с Гердой в обнимку, мы дружно орали пьяными голосами знаменитую немецкую песенку:

— Вэн ди зольдатэн дурх ди штадт марширэн, офнэн ди мэдшэн ди фэстэр унд ди тюрен, ля-ля-ля-ляля-ля!

— Партизанэн пах-пах-пах! — лихо вывел я и был одарен восхищенным взглядом.

— Я! — вскричала Герда. — Партизанэн пах-пах! Бух-бух! Та-та-та-та! Тра-та-та! Пах! Фояр-р-р!

Герда сложила пальцы, имитируя интенсивный автоматный огонь: пах-пах-пах, пуф-пуф-пуф, бах-бах! После чего начала активно заваливаться на бок.

— Э-э-эй! Не спать! Это тебе не шнапс. Слабо вам украинскую с перцем. Эк тебя расплющило! — Я вытащил из рюкзака пузырек с раствором аммиака, раскрыл и поднес к ее носу. — Взбодрись!

Герда резко распрямилась и закашлялась. Ей заметно полегчало. Она посмотрела на меня взглядом, полным сугубо славянской пьяной радости. Ей-богу, в пьянке все люди славяне! Все братья.

— Да, — сказал я, — прав был диссидент Александр Зиновьев, утверждая, что пьянство без свинства — не пьянство, а выпивка в западном стиле. Еще по одной — и будем свинячить? Или будем спатушки?

— Будьем спятюшки, — сказала она голоском, который больше подошел бы пятилетней девчушке, а не солидной фашистке, и тут ее взгляд упал на мой широко открытый рюкзак. — Ето шьто у тебья?

Я пьяно нахмурился. Ладно, пора объясниться. Я выложил из рюкзака пистолет и сотовый телефон.

— Это — большой черный пистолет, ничего необычного, хулиганов гонять. А это… — Я включил телефон и ввел пин-код. Телефон ожил, но сеть, естественно, не поймал. Я передал сотовый Герде. — Это называется «мобильный телефон». Без всяких там проводов, радиосвязь.

— Фрьюнишка! — засмеялась Герда, пытаясь сфокусировать взгляд на сотовом. — Такой мальенький тельефон не бифает! Нье бифает бьез профода!

— Бывает! — Я разблокировал клавиатуру и зашел в меню. Герда изумленно впилась взглядом в бирюзовое свечение экрана. — Этот телефон изготовлен шведской фирмой «Эрикссон», модель R320s. Модель 2000 года, конечно, слегка ортодоксальная штука, но прием сверхмощный и вещь сама по себе непрошибаемая, ибо корпус из металла…

— Как ето 2000 года?! — до предела растягивая каждое, произнесла она.

— Так ето. Очень просто. — Я отстегнул от телефона блок питания и показал Герде дату изготовления, указанную на корпусе. — Видишь ли, я попал сюда не из 1942 года, как ты, а из 2005, телефон мой устарел уже, но все мои телефоны до этого были «Эрикссоны», а после того как япошки не то слились с «Эрикссон», не то купили эту часть фирмы, выпускается дрянь под названием «Сони-Эрикссон», а это мне не по душе…

— Японци мохут покупать шфьедский фирма?! — крайне удивилась Герда. Похоже, этот факт ее удивил больше, чем мое заявление о том, что я из 2005 года.

— Угу… — подтвердил я.

— Тохдя ти тошьно из 2005, ф сорёк фтёром даши самий чьектнутий псих нье смох би додюматься до подёбного брьедя! Дшапаниси купьили фсемьирно изфьестний шфедский фирма «Эрикссон»! Майн гот! Шьто ето за мьесто такое, тфой 2005 год?!