Марина Милованова: Воровка

У меня брови поползли вверх от удивления.

Заботливый упырь?! Мама дорогая! Этого еще мне не хватало!

– Если бы не ты, – агрессивно огрызнулась я, – сидела бы дома.

– Так это ты ко мне в гости пришла? – удивился упырь. – Ну спасибо тебе! А то тут невыносимо скучно. Давай познакомимся? Это тебе! – протянул он мне цветы, подходя на близкое расстояние.

«Ни хрена себе!» – растерялся мой внутренний голос.

Продолжая удивляться, я размахнулась и залепила упырю амулетом в лоб. Нечего мне зубы заговаривать, я не маленькая. Заботливый или нет, а все равно упырь, мысленно оправдывала я себя.

«Ты поосторожнее с кавалерами-то!» – захихикал внутренний голос.

Посчитав свою миссию завершенной, я развернулась и пошла с кладбища. Терпеть не могу наблюдать, когда что-то или кто-то рассыпается прахом на моих глазах. Неэстетично.

Через пару шагов позади меня раздался отчаянный вопль.

– Караул! Раздели!

Вздрогнув, я обернулась.

Вот черт! На месте упыря кричал и приплясывал белый скелет, размахивая костями рук. Почему-то больше всего в жизни после пауков я боюсь именно скелетов. Особенно вопящих и двигающихся. «Руки в ноги! – скомандовал внутренний командир. – Ой, точнее, ноги в руки!»

Недолго думая, я бросила факел на землю, надеясь, что без света упырь меня не заметит. Хотя помнила, что нежить отлично видит в темноте. А скелеты – они как? Поскольку этот был первым в моей жизни, то ответа я не знала.

Видит, поняла я секунду спустя. Причем отлично видит!

«Драпай же!» – взволнованно завопил мой внутренний голос.

Скелет медленно двинулся на меня, блестя в темноте красными огоньками глаз и грустно вопрошая:

– Ну и зачем ты меня раздела? Как я теперь ходить буду?

– А тебе вообще лежать положено! – парировала я и помчалась в темноте между могил, удирая подальше. Спрятавшись за высокой надгробной плитой, я лихорадочно придумывала вариант упокоения этого не в меру разгулявшегося и говорящего скелета. То, что он мог после всего случившегося говорить, было из ряда вон выходящим случаем. То, что он не рассыпался от амулета, было еще более неправильно. А то, что я не знала, ЧТО дальше делать, было просто катастрофой!

Скелет, потеряв меня из виду, искал и негромко жаловался:

– Мне стыдно так ходить! Что ты наделала! Ну кто тебя учил хорошим манерам?

Затем он почему-то примолк.

Я, воспользовавшись временной тишиной, быстро перебирала в уме заклинания, которые могли бы помочь в данной ситуации.

– Ку-ку! – раздалось вдруг сбоку.

Я скосила глаза и завизжала: скелет высунул голову из-за плиты – той, за которой я пряталась! Я даже разглядела застрявший в черепе амулет. А затем быстро побежала в обратную сторону от болтливой костяшки.

– Ну и зачем ты так орешь?! Оглушила же! – возмутился скелет, переходя вслед за мною на бег.

– А-а-а! – объяснила я, несясь на максимальной скорости вперед.

– Ага! – передразнил меня скелет. – Ненормальная! – выдал он в итоге свой диагноз.

– Чтоб ты упал и рассыпался! – огрызнулась я на бегу и незамедлительно растянулась, споткнувшись о бордюр чьей-то могилы. Вскочила, отряхивая ладони, и услышала смех. Оглянулась.

Скелет хохотал, прижимая костяные руки к ребрам:

– Ой, ха-ха, не могу! Не желай, ха-ха, другому того, ха-ха, чего себе не ха-ха-хочешь!

«Ну и че он ржет?» – обиделся мой внутренний голос.

– Слушай! – решив более не бегать, а столкнуться с проблемой лицом к лицу, повернулась я к скелету.

– Весь внимание, – прекратил смеяться скелет.

– Какого черта ты бродишь по ночам, людей пугаешь? – напустилась я на костяшку. – Тебе положено того… э-э… спать, – подобрала я наиболее деликатное слово.

Красные огоньки, заменявшие скелету глаза, уставились на меня.

– К счастью, ты не знаешь, о чем говоришь! – с грустью ответил он. – Там скучно, сыро, душно, темно и вообще неудобно. Другое дело на природе – свежо, красиво, да и пообщаться есть с кем.

– И много ты наобщался? – съехидничала я, не удержавшись от любопытства.

– Увы, нет, – послышался в ответ грустный голос. – Все бегут от меня наутек. Как и ты, – честно признался скелет. – Я же не виноват, что хм… не сплю, – развел он руками. – А поговорить о вечном и прекрасном мне страсть как хочется, да только не с кем. Теперь вот ты меня еще и раздела. Как теперь в таком виде ходить? Ни рубашки приличной, ни штанов.

– Ну-у, – почесала я голову, не на шутку озадачившись тягой скелета к разговорам о прекрасном и вечном. – Что же мне с тобой делать? А тебя как зовут? Как ты жил до того, как мм… уснул?