Дмитрий Пучков - Возвращение бомжа

Искры, посыпавшиеся из глаз пострадавшего, могли неплохо подсветить окружающую обстановку, впрочем, ситуация того совершенно не требовала — в Припяти и без того все светилось, словно промежность мартовского кота. Однако то, что привлекло внимание рыболова-пловца другим образом — тусклое поблескивание металла, моментально вернуло доходяге утраченное было бодрое состояние духа. «Колечко!!! Неплохой подгон на замену мормышке!» Впрочем, думать становилось совсем уж некогда — пора было выныривать. Одним гребком руки ухватив приличный ком грязи, в котором и торчало колечко, он рванул вверх и, вынырнув на поверхность, принялся жадно хватать ртом воздух. Слегка отдышавшись, он принялся аккуратно отгребать к берегу, действуя исключительно одной рукой, поскольку вторая крепко сжимала неожиданную добычу.

Порядком утомившись в процессе асинхронной гребли, Дрыга тяжело вывалился на берег и пополз по траве на четвереньках, подальше от проклятой реки. Все еще тяжело дыша, он встал, покачиваясь от усталости, оглянулся на Припять и, покачав головой, аккуратно разжал кулак — в перепачканной ладони лежало тускло поблескивающее кольцо. Дрыга, заглядевшись на него, почему-то даже забыл, как дышать, хотя только что едва смог отдышаться как следует.

Он даже не услышал своего приятеля, который, увидев плывущего бедолагу, поспешил на лодке к берегу, чтобы не упустить выгодного момента и вдоволь поприкалываться над мокрым, как губка, Дрыгой.

— Дрыга! Ты где, водолаз?

Однако Дрыга не только не уловил иронии, но даже не удосужился оглянуться на подошедшего кореша. Заглянув через плечо застывшего в неестественной позе приятеля, Шмыга, четко уловив суть происходящего, жадным взглядом впился в колечко. Безоблачное до тех пор, его настроение резко упало ниже ватерлинии — ибо его приятель одномоментно превратился из прекрасного объекта для насмешек в весьма удачливого чувака. Почувствовав, кто здесь на самом деле лузер, Шмыга принялся выкручиваться, как шуруп из фанеры:

— Сразу видать, что медное!

И кроме того, решил «на всякий пожарный» закинуть удочку «на дурачка»:

— Дай поносить.

Дрыга, однако, дурачком не был и в рыбалке больше участвовать не хотел, не проглотив неуклюжую наживку. К тому же удачливый ныряльщик, едва ли не впервые почувствовав в себе столь плохо скрываемую уверенность, не упустил случая поиздеваться над дружком:

— Поцелуй!

Шмыга по складу характера был готов на что угодно за пару лишних копеек, в том числе и перекраситься в любые цвета, ну, а с чувством юмора у него всегда были проблемы, поэтому он с готовностью придвинулся к Дрыге:

— Ага, сейчас… поцелую… ты только не дергайся.

Честно говоря, опыта в столь интимном процессе у него не было никакого, поэтому, зажмурив глаза и сложив губы трубочкой, он придвинул свое лицо к лицу приятеля.

Тот всегда знал, что Шмыга тупой, но никак не ожидал, что настолько. Мазнув идиоту пятерней по роже, Дрыга завопил:

— Ах ты, голубятня!..

Шмыга обиженно засопел носом:

— Ты не так понял… Осторожно…

И снова принялся придвигаться к Дрыге, стараясь не упускать из виду крепко зажатое в кулаке кольцо. Сделав вид, что хочет обнять друга, он вдарил ему со всей мочи по руке в надежде, что заветное колечко выпадет, но надеждам его не суждено было сбыться — Дрыга в последний момент успел спрятать руку за спину. Тут уж хочешь не хочешь — а пришлось обниматься. Дальнейшие события подробно описаны Камасутрой — глава шестая, позиция «Влюбленные сумоисты».

Катаясь по траве, Дрыга и Шмыга мутузили друг друга почем зря, впрочем, особого превосходства нельзя было признать ни за одной из сторон. Однако на свою беду Дрыга подал приятелю дурной пример — принявшись душить Шмыгу, он не довел начатое до конца, а вот его недавний кореш был куда как более последователен. Давиться за копейку или удавить за нее кого-то другого — доступная диалектика…

Когда Дрыга перестал-таки дрыгаться в руках своего диалектически подкованного приятеля, тот не стал долго соображать, что к чему, — его больше интересовала нежданная добыча. Разжав потную ладошку потерпевшего, Шмыга ухватился за кольцо, сунул его себе в рот и, слегка прикусив теплый металл зубами, захихикал:

— Не… кажись, не медное!

Вдоволь налюбовавшись на кольцо, он нацепил его на указательный палец и… исчез.