Василий Мидянин - Московские големы

— Хватит ходить вокруг да около! — взревел Кани. — Вы отлично знаете, что мы пришли драться!

— Ах, как неосторожно с вашей стороны! — закашлял нечеловеческим хохотом Капитан Копирайт. — Надеюсь, работаем фулл контакт?

— Фулл контакт и запрещенных приемов нет! — запальчиво крикнул Кани Мягкий Краб.

— Что ж, превосходно! — Верховный сенобит дал знак коллегам, и те, не спуская глаз с големов, начали понемногу рассредоточиваться по залу, образуя широкий полукруг. — Один на один, как взрослые, или стенка на стенку?

— Один на один!

Големы подобрались, насупились, глядя на беззвучно перемещающихся противников.

— До первой крови или до смерти?

— До полной и безоговорочной молекулярной дезинтеграции!

— Что ж, прекрасно, прекрасно.

Возникла пауза. Немногочисленные посетители второго этажа в панике спешно покидали его, ощутив по сгустившейся атмосфере, что в ближайшие минуты это место совершенно не подходит для медитаций.

Големы сурово молчали, разглядывая своих противников. Бесстрастно молчали сенобиты, тоже разглядывая своих противников. Трудно сказать, что творилось в их головах — пронизанных фосфором и металлической арматурой, испещренных татуировками и плиточными сегментами, увенчаных панковскими гребнями и бычьими рогами, черными шлемами и белыми ромашками. В этом зале встретились достойные бойцы, и каждый из них сейчас остро ощущал, что победа легкой не будет.

— Митапиру! — внезапно громовым голосом вскричал Кани Мягкий Краб, и големы стеной обрушились на сенобитов.

Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень. Монтекки и Капулетти. Годзилла и Заратустра. Розенкранц и Гильденстерн. Метценгерштейн и Берлифитцинг. Ирландская футбольная команда первого дивизиона и сборная Мексики по водному поло. Белые боевые носороги в черную полоску и черные боевые носороги в белую полоску. Первые минуты происходящее посреди торгового зала напоминало массовое побоище, однако затем умозрительный наблюдатель все же сумел вычленить отдельные элементы схватки.

По праву старшего Кани Мягкий Краб схватился с Капитаном Копирайтом. Если бы кто-нибудь из коллег решил оспаривать у него это право, он убил бы паскуду не задумываясь. Как требовали того складывавшиеся тысячелетиями традиции дуэлей между высшими демонами, поединщики плавно кружили в центре зала, пытаясь поразить соперника зычными гортанными выкриками, от которых осыпались уцелевшие стекла в витринах, уверенной поступью, битием себя в грудь и громогласными цитатами из Гермеса Трисмегиста.

Вокруг них тем временем происходил оживленный обмен мнениями. Магуро, изрыгая страшные проклятия, обеими руками отбивался от близнецов, синхронно обрушивавших на него с двух сторон железные дубинки. Унаги сошелся в рукопашной с Нато, конечности коего мелькали с такой стремительностью, что сбитый с толку зрительный аппарат идеального наблюдателя начал раскладывать их движения на отдельные фазы, из-за чего возникло ошибочное впечатление, будто у Нато по меньшей мере шесть рук, четыре ноги, два щупальца и пара выдвижных челюстей, как у Чужого.

Шиитаке и Антиперспирант закрутили бешеный фехтовальный хоровод, причем сенобит фехтовал двумя узкими и острыми скорпионьими клешнями, которыми его руки заканчивались вместо ладоней, голем же избрал в качестве орудия зонтик, позаимствованный им в одной из местных кумирен. Кроме того, слуга Маммоны то и дело норовил достать Императорского Гриба огромной колючкой с ядом, которая венчала его жилистый сегментированный хвост, раз за разом взмывавший над левым плечом сенобита; голем же в такие моменты всячески старался поймать противника за колючку, дабы вырвать ее с корнем, но пока не преуспел.

Что касается Ики, то ему достался наиболее неудобный противник, ибо Спам напоминал вставшую на задние лапы гигантскую жабу размером с человека, коя постоянно раскрывала смрадную пасть, но вместо языка выстреливала в противника омерзительными струями лягушачьей икры. Пока вся тактика Сырого Кальмара заключалась в виртуозном уворачивании от липких струй и ускользании от клинча, однако сколь ни был ловок голем, время от времени по его кирпичному корпусу все-таки стекали какие-то странные, составленные из лягушачьей икры, слова: «ВИАГРА»; «Центр Американского Английского»; «МУЖ НА ЧАС». Эти таинственные заклинания страшно нервировали Ику; ситуация также осложнялась тем, что у него не хватало одной руки, отсеченной ситхом в ниппонском ресторанте, в руках же Спама угрожающе поблескивали титановый трезубец и стальная сеть.