Альберт Иванов - Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова

Это я к тому говорю, чтобы не подумали, что там, на крайнем юге, жизнь — сахар.

Взять ту же рыбалку. У нас пошел и лови на здоровье. Скорее всего, не поймаешь. А там — как бы тебя не поймали. Не на поплавок смотришь, а по сторонам и вверх: чтобы бегемоты, крокодилы не подкрались и обезьяны с веток не напали. И все равно наш старпом однажды не уследил: юркая макака у него кепку с головы сняла и темные очки с носа. Потом он эти же самые очки — на дужке оправы его инициалы накорябаны — купил у базарного торговца, случайно выбрав из доброй сотни других. А ту кепку макака, наверное, до сих пор носит.

Ну так вот, сошли мы на берег в Мапуту. Навстречу — резчик-негр с лотком сувениров. Я сразу приценился к древней африканской маске — их при тебе могут изготовить из любого полена — и, пока торговался, отстал от своих. Беспокоиться не стал: вот же оно море — высится над домишками с нашим «Богатырем» — и зашел в портовую харчевню освежиться.

Взял ананасного соку со льдом и сел в одиночестве под гудящим вентилятором. Чтобы его лопасти вращать — с электричеством там туго, — старый велосипед приспособили. Сидит на нем хозяин и педали вхолостую крутит, а от велика привод к вентилятору. Но не все время жмет, а только когда посетители бывают. К счастью, они заходят редко, и он почти весь день отдыхает.

Я его вежливо успокоил: сейчас, мол, быстро допью и смотаюсь. А он тоже человек вежливый. «Что вы? — заволновался. — Сидите сколько вам влезет!»

Ну, в русского матроса может влезть много, если соком не ограничиваться.

Хотел уже уходить, но тут входит новый гость, белый бородач. Хозяин его быстренько обслужил и — снова на велосипед. Бородач, конечно, подсел ко мне.

Разговорились…

Он сразу догадался, что я с «Богатыря» — такие суда не часто заходят. Оказалось, он португалец, зовут Анвало, у меня память на имена будь-будь! Механиком в порту работает, сознательный парень: когда Мозамбик завоевал независимость, он не сбежал на родину, в Португалию, как другие белые.

А, собственно, где его родина? Я и сам толком не знаю. Да и родился ли он вообще — вот в чем загвоздка! Странно? Сейчас поймете.

Жил он раньше в поселке золотоискателей на реке Замбези, недалеко от границы с Замбией. Затерянный поселок, богом забытый. Домов двадцать. Глушь… Все жители — белые. Аборигены избегали этого места. Боялись из-за табу.

Когда Анвало впервые попал сюда, то очень удивился: все деревья и дома в поселке кособокие. Наклонены набок. Даже колоколенка церкви криво стоит.

Новички старожилов не слушали, пытались строить прямые, нормальные дома. Но раз в год возникал сильный ветер и месяц дул в одну сторону, и с таким постоянным нажимом, что доски в стенах и крышах постепенно, почти незаметно, смещало — и строения, если не разваливались, становились кособокими. У каждого дома — снаружи и изнутри — подпорка против этого загадочного явления. А так жить вполне можно. Ко всему привыкаешь.

Самое главное, ветер тот был не только бедствием, но и неизмеримым благом. Любопытно, что никогда ни в одной семье, кто бы ни жил в поселке, не рождались дети!

Откуда ж тогда они брались?

Все по-странному просто, их приносил… ветер. Да-да!

Как только он кончался, увлекая с собой клубы пыли и неосторожных кур, и в домах наконец открывались после месячного заточения окна, на улице оказывались невесть откуда появившиеся либо мальчуган, либо девочка.

Жители завороженно следили, к кому пойдет ребенок. А он вдруг уверенно сворачивал к какому-нибудь дому и словно ни в чем не бывало приветливо говорил: «Здравствуйте, папа и мама!»

Бывают же чудеса!

Такое, подчеркну, случалось раз в год, и ребенок всегда был только один — мальчик или девочка, от пяти до семи лет.

Вначале жители думали: может, ветер их из Замбии приносит? В таком случае, почему же они белые?..

Все в поселке были богачами, кроме старика Жозефа и его старухи Марии. Они ни детей не имели, ни счета в банке, ни машины. Жозеф был самым что ни на есть неудачником. С теми крупицами золота, которые он намывал, перебивался со своей женой, как говорится, с хлеба на квас.

Старики с завистью смотрели, как к соседям каждый год приходят то мальчик, то девочка — эдакие чистенькие, ухоженные, вежливые и умные.

«Кто же к нам пойдет?» — с грустью оглядывали они свое бедное жилище.

Но судьба, она, как ветер, переменчива. Ветер неожиданно задул с другой стороны и выпрямил дома… А на улице остался семилетний мальчишка.