Дмитрий Казаков - Укротители демонов

— Кто нас увидит? — Большой Джо нехорошо усмехнулся. — В такое время только стража похмеляется после вчерашнего!

Тут криминальный авторитет оказался прав. В «Потертом ухе» было так пусто, что даже мухи старались ходить на цыпочках, чтобы не шуметь, а из-за стойки доносился сочный храп владельца заведения.

Знал, шельмец, что до второй кружки дело дойдет не скоро.

— Ну ладно, — Лахов с некоторым усилием признал тот факт, что его репутации ничего не угрожает. — Говори, зачем пришел?

— Вчера ночью ко мне явился один из подопечных, — Большой Джо стал серьезен. Обычно люди, увидевшие его лицо таким, наслаждались этим зрелищем очень недолго. — Напуганный до последней степени.

— И что же с ним случилось?

— Расскажи мне это кто другой, я бы решил, что он врет, — Большой Джо в явном замешательстве отхлебнул из кружки Лахова, чего тот решил не замечать. — Но у Шульца безупречная репутация! Он рассказал, что в переулке Потерянной Добродетели на него напал какой-то сумасшедший со светящимся мечом!

— В переулке Потерянной Добродетели? — удивился лейтенант. — Это там, где ночью рухнула стена?

О том, как в Ква-Ква распространяются слухи, мы уже говорили.

— Именно там! — кивнул Большой Джо. — И я от лица нашего воровского общака прошу у вас, Торопливые, защиты! Мы честные воры и исправно платим налоги! Вы должны обеспечить нам нормальные условия, чтобы никакие психи с мечами не мешали нам делать свою работу!

Необходимо сказать, что нынешний мэр Ква-Ква Мосик Лужа придерживался довольно оригинального взгляда на преступность. Он считал ее необходимой составляющей социальной системы города, уничтожение которой не только невозможно, но и вредно.

Поэтому он действовал по отношению к ней, исходя из принципа: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Все криминальные авторитеты Ква-Ква платили ежемесячный налог в городскую казну, за что могли (в разумных пределах, конечно) осуществлять функцию санитаров каменных джунглей.

«Стража, конечно, будет вас ловить, — сказал Мосик Лужа на третий день после избрания, когда проходила его встреча с главарями преступного мира (большинство из них пришли на нее в колодках), — но вы будете иметь возможность убежать. И, кроме того, я обещаю вам защиту от всякого рода неожиданностей, которые так неприятны в вашей профессии. И разве я прошу многого?»

Те, кто считали, что многого, могли сколько угодно высказывать свое недовольство рыбам на дне реки Ква-Ква или червякам в удобных и глубоких земляных ямах.

Прочие предпочли смириться и платить. Неуплата каралась быстро и жестоко, зато слово Мосик Лужа держал. Мелкую шушеру стража иногда ловила, серьезных же бандитов — никогда, и, кроме того, к Торопливым всегда можно было обратиться за помощью.

— Хм, с мечом, говоришь? — где-то в недрах головы Лахова, под наростами пыльных отложений и пивной коростой, заработали мозги. — А меч он описал? У него случайно рукоять не из золота?

— Вроде так, — кивнул Большой Джо. — Ну что, лейтенант, я надеюсь, что ты нам поможешь?

Лахов скривился. Отказать этим людям было куда сложнее, чем Магическому Университету. Волшебники в худшем случае превратят тебя в кучу слизи и благополучно забудут про твое существование, а преступники могут создать тебе и окружающим неприятности, которые будут длиться годами.

И в то же время в сотрудничестве с бандюками было что-то гадостное, против чего душа Лахова, воспитанная в традиционной правоохранительной школе, бурно протестовала.

— Ладно, — сказал он, подавив ее гневные вопли, — мы сегодня же займемся этим делом.

— Хорошо, лейтенант, — Большой Джо вновь заулыбался, — надеюсь, что негодяй будет пойман БЫСТРО. А мы тебя не забудем…

Дождавшись, пока криминальный авторитет покинул таверну, Лахов потряс за плечо проспавшего весь разговор Ргова.

— Вставай, Васис, — сказал он, с отвращением отодвигая недопитое пиво, — кажется, мы заработали серьезный геморрой на собственную шею!

С медицинской точки зрения последняя фраза лейтенанта выглядела довольно спорной, но исключительно точно характеризовала сложившуюся ситуацию.

Дверь «Утонченного блаженства» скрипнула, впуская в заведение первую за сегодняшний день компанию студентов. Гном Отбойник, проведший утро в благородных трудах — он делал из пяти приобретенных бочек пива десять, зашевелился за стойкой. То, что за неимением лучшего термина называлось у него лицом, приняло удивленное выражение.