Алексей КАЛУГИН - И черт с нами

— Своего рода стратегия, — сделал вывод я.

— Да, — согласился Алябьев. — Очень сложная стратегия. Ребята все очень здорово продумали. Для наглядности они представили каждый из участков генома в виде небольших запускающих файлов, отвечающих за выполнение той или иной команды.

— Но у них возникла проблема с программой.

— Верно. — Алябьев внимания не обратил на мою осведомленность в данном вопросе. — В игре одна минута соответствовала одному году жизни. Ровно через сто минут рабочего времени после первого запуска программа отключалась и для продолжения работы предлагала зарегистрироваться. Каким-то образом, сами того не желая, ребята сделали шароварную программу. Иными словами, бесплатно этой программой можно было пользоваться только в течение ограниченного времени, а именно — ровно сто минут. После этого необходимо зарегистрироваться и оплатить лицензию. Виктор объяснил мне, что переделывать всю программу было бы слишком сложно, поэтому они хотят установить в ней лоадер, который будет периодически обнулять счетчик отработанного времени. Проблема же заключалась в том, что они никак не могли понять, в какой именно участок программы следует вставить лоадер. Ну, а поскольку программа представляла собой переведенный на язык программирования геном человека, Виктор и подумал, что, быть может, мне удастся найти ту самую нуклеотидную последовательность, которая запускает счетчик.

— Одну минутку, — прервал рассказчика Гамигин. — Как я понял, программа в несколько иной форме, но тем не менее в точности воспроизводила геном человека.

— Совершенно верно, — подтвердил Алябьев.

— Но тогда получается, что фрагмент, превращающий программу в условно бесплатную, или шаровару, присутствует в самом геноме.

— Ну, да, — кивнул Алябьев. — Так оно и есть. Мне, правда, пришлось изрядно поломать голову, прежде чем я до этого додумался. В геноме человека присутствует так называемый летальный ген, определяющий индивидуальный срок жизни каждого человека. Это такой длинный хвост из аминокислот, называемый теломером. С каждым делением клетки хвост-теломер укорачивается. При этом в клетках содержится фермент теломераза, который старается этот хвост нарастить. Но в здоровых клетках его недостаточно для того, чтобы постоянно восстанавливать первоначальную длину теломера. А вот в раковых клетках, как это ни грустно, переизбыток теломеразы. Одним словом, несмотря на все старания теломеразы, хвост-теломер со временем съеживается, как шагреневая кожа, сходит на нет, и человек умирает. Даже если у него нет никаких заболеваний, которые могли бы явиться причиной смерти. Просто, как говорят, пришел его срок. Именно этот теломер, трансформированный в программный файл, ограничивал срок действия всей программы. Встроенный в программу лоадер полностью устранил эту неприятность.

— Вы видели окончательный вариант программы? — осторожно поинтересовался Гамигин.

— Да, конечно, — с готовностью кивнул Алябьев. — Виктор демонстрировал мне ее.

— И она у вас осталась?

Я замер, как сеттер, сделавший стойку на затаившегося в высокой траве фазана.

— Увы, — развел руками Алябьев. — У моего компьютера не слишком большая память, и я обычно сразу удаляю все ненужные файлы.

— То есть программа сначала была инсталлирована на жесткий диск вашего компьютера?

— Ну, да, — кивнул Алябьев и удивленно посмотрел на меня: — Если вас интересует эта игрушка, почему бы вам не обратиться к самому Виктору? Я могу дать его координаты.

Я не слушал Александра Алексеевича, обдумывая возможность изъятия у Алябьева винчестера. Программа была удалена не так давно и, если отвезти винчестер тому же Антоше, он, возможно, сумеет отыскать какие-то ее фрагменты. А может быть — чем черт не шутит! — и всю программу восстановит. Компьютеры последнее время стали весьма своевольными и порой выкидывают самые неожиданные кунштюки, ставящие в тупик даже опытных программистов.

Но, прежде чем я успел завести разговор о винчестере, Гамигин решил пойти более простым путем.

— А когда вы последний раз чистили корзину, Александр Алексеевич?

— Корзину? — Алябьев задумчиво прикусил верхнюю губу. — Точно не помню… Недели две назад.

— Но если так, то программа Ризеля могла сохраниться в корзине.

— Пожалуй, — согласился Алябьев. — Виктор принес на диске самораспаковывающийся архивный файл, который я сначала перенес на жесткий диск, затем инсталлировал программу. Программу после просмотра я удалил через деинсталляционный файл, а первоначальный архив просто стер.