Виктор Гвор: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите…

— А ты в головенке-то своей поройся, — с ехидной усмешкой сказал Петрович, — там всё сохранилось, что реципиент твой знал. Князь ты. Игорь, по-ихнему. Только не имя это, а звание. А еще у тебя звание Вещего Олега, то есть, верховного волхва… А имечко твое — Рюрик. Историю знал?

— Какую историю, блин! Ты меня за кого держишь!

— Это хорошо, что не знал, меньше шок будет. Три самых знаменитых князя в собственной персоне объединяешь…

Изобретатель, похоже, собирался еще долго говорить, если бы не был прерван стоном князя.

— Что? — спросил Петрович. — Всё же проняло?

— Забава… Неждана… Прекраса… Умила… Рогнеда… Предъява, то есть, Преслава… — стонал князь, — восемнадцать жен! И все Ольги! Еще и болгарку эту за каким-то хреном приволок, нашел понимаешь, Елену прекрасную, ни кожи, ни рожи! Они же меня заездят!

— Ничего, — утешил Петрович, — раз Рюрик справлялся, и ты справишься. Кстати, имеешь право не пользоваться!

— Щас! «Не пользоваться!» Это ж бабы, их удовлетворять надо! А то таких рогов понаставят, мало не покажется! В восемнадцать-то стволов! — Рюрик-Олег-Игорь повертел головой, словно просторный ворот шелковой рубахи давил на горло. — И у каждой дети. И все старшие сыновья — Святославы! Повеситься!

Следующие пятнадцать минут Петрович с благоговением внимал незамутненному потоку чистейшего мата и гадал, повторится майор хотя бы раз или нет. Не повторился. Зато душу отвел и взял себя в руки.

— В общем, раз в час хоть одну из жен надо вдохновлять, — подвел итог князь. — Беда!

— Вдохновлять? — переспросил боярин. — Это что за словечко?

— Трахать, значит, — пояснил Игорь, — у Бори Орлова в «Пионерии» его в ходу было. Мне понравилось. Тогда. А сейчас, думаю, они меня до смерти завдохновляют… Петрович, что здесь с самогоном? Князьям положено?

— Нетути тут самогона. Меды, да вино заморское. А с учетом уровня развития местных производительных сил, аппарат я буду дня три собирать, не меньше. И я ни разу не Петрович теперь. Асмунд я. Он же Свенельд. Воевода твой и воспитатель твоих сыновей. И, между прочим, любовник пяти твоих жен, включая свеженькую, болгарку Елену. Так что с рогами у тебя, то есть у Рюрика, полный порядок!

— Вот старый козел! — возмутился князь. — И что с вами со всеми делать? Казнить что ли?

— Всю дружину?

— Ну так уж и всю?

— Ну, окромя отроков. Некоторых. Они же язычники все, нравы здесь дюже свободные.

— Ага! А дети тогда чьи?

— А дети, кстати, твои. С этим строго.

— И как они умудряются? — удивился Рюрик.

— А хрен их знает, это бабские примочки. Так что, будешь казнить?

— Обязательно буду. Только подумать надо, в каком порядке. Жен сначала следует хоть попробовать, понять, на что моя дружина такая падкая. А там видно будет.

Князь прошелся по горнице.

— В общем, первая твоя задача, Асмунд Петрович Свенельд — самогонный аппарат. Я тебя за язык не тянул, ровно три дня. А царь пока думать будет, что с гаремом делать. И с евнухами.

— Так нет у тебя евнухов. Рюрик Олегович Игорев-Вещий, — ядовито протянул воевода.

— Будут! — бодро ответил князь. — Не умеют — научим. Не хочут — заставим! Где наша не пропадала!!!

— Ну как жены? — спросил Асмунд через неделю.

— Ты знаешь, — устало ответил Игорь, — что-то в этом есть. Забава, Умила и Прекраса хороши. А Предьява, то есть Преслава, так просто изумительна. Еще парочка в теме. Остальных надо бы кметям отдать. И болгарку эту в первую очередь. Бревно бревном.

— Чего ж ты хочешь, христианка, — с презрением произнес воевода. — Не положено им. Грех. А кметям — это ты зря. До смерти девочек завдохновляют.

— Ну ты меня за зверя-то не держи! Я другое в виду имел. Каждой мужа из дружины подобрать. Жена с княжеского плеча — чем не награда! А детей пусть усыновляют. Новых дружинников выращивают!

— И что ты за Игорь будешь всего с шестью женами? Не порти имидж, тебе еще с хазарами воевать.

— Ладно, пусть живут пока. — Рюрик прошелся по горнице и резко сменил тему. — С хазарами, говоришь. А потянем? Сильны, звери.

— Сильны. Но деваться-то некуда. И по летописям их Олег Вещий побил. А потом Святослав на их же хазарский флаг порвал.

— Погодь, погодь. Олег щит к воротам приколотил, правильно. В Цареграде. Это же Стамбул, так?

— Правильно, — подтвердил Петрович. — А потом Святослав греков воевал. Но оба с хазар начинали. Чтобы по тылам не били.

— А Игоря убили древляне какие-то, — князь прислушался к внутреннему ощущению и продолжил, — а, знаю, какие. Которые князь Мал, — он замолчал. — Мал — это же моя кличка!