Александр Никишин: Инкубатор, или  Необыкновенные приключения Юрки Гагарина

У кого-то от перегрузки заложило уши, он предлагал зажать нос пальцами и сильно подуть. Кто-то, падая, вывихнул руку, Доктор вправлял вывих. Управдом постанывал жалобно. Он ударился об стенку головой и жаловался на боли в черепной коробке. Седой, морщаясь от боли в плече, отвечал иронично, что «там болеть нечему, ведь головы управдомов пусты, как кегли». Елдаев потирал ушибленное колено, напевая под нос песенку кочевника.

— Что это было? — спросил Юрка, пытаясь встать. Ноги плохо слушались, в голове звонко били колокола. Это кровяное давление резко подскочило из-за перегрузки, объяснил Доктор.

— Что было, то было и нет ничего, — ответил Зэпп, укладываясь под рваное одеяло. — Люблю, как любила его одного. Прибыл, блин, на Южный полюс, открыл свой сундучок… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, отдохнули после утомительного пути, держи карман шире! Рене Клер, вот тебе эклер!

Зашипел, загораясь огромный экран плазматрона, запульсировал далёкий сигнал. Картинка в этот раз не совпадала со звуком. Сначала все увидели беснующегося Бугровского. Он махал небу кулаком и что-то кричал. Видимо, расстояние они преодолели порядочное, потому что Бугровского искажали сильные помехи, он был весь в белые полосах, которые изламывали его на многие части. Потом только появился звук и это были злобные вопли:

— Я вас всё равно найду! Сотру всех в порошок!

— Мультфильм «Ну, погоди!», — сказал Седой. — Серия № 56. Волк Бугровский снова упускает Зайца Чирика.

Экран погас. Юрка оглянулся, чтобы подколоть Чирика и его не увидел.

— А Чирик? Где Чирик? — спросил Юрка. — Зэпп?

— Ищи его. Свищи, — легкомысленно ответил тот. — Дурак ваш учудил Армаггедон, отчего мы чуть не сгорели! Ненормальный тип, я его боюсь, честное слово. Таких связывать надо! Всё меня доставал: что будет, если я выну струпцину? И сразу вставлю назад? Сразу корабль навернётся или будет летать? Я говорю: если набрал инерцию, может и не сразу. Куда-нибудь да улетит. И чего надумал, придурок? «Нельзя садиться, там враги!» — он вдруг очень похоже изобразил речь и манеру Чирика. — «Подальше от города смерть унесём. Пускай мы погибнем, но город спасём! И меня наградят. Посмертно. Как Александра Матросова». Пошёл, дурак и выдернул струпцину из генератора, блин, движения! Что, фактически, нереально. А потом снова вставил. Короче, на милую моему сердцу планету Клотримазол мы не попали, билетов не достали. Пролетели, как фанера над Парижем мимо моего садика-огородика. Пол-корабля из-за резкого торможения и вибрации — фью-ить! — на свалку. Плюс мои коллеги забросали нас фугасками, так как мы самостоятельно изменили курс. Странно, что мы до сих пор живы-здоровы.

— В смысле?

— Да какой с вами смысл, с русскими! — махнул рукой Зэпп. — Я уже про вас всё понял. Трюмная часть отвалилась и ахнула на головы встречающих. Даже не предполагал, что такое может быть. Я сам корабль принимал, акт приёмки подписывал. Сталелитейщики давали гарантию на тысячу лет. Сварщики — на две. Корабль, типа, зашибись! А вторая половина несёт нас, извиняюсь, не при даме будь сказано, хер знает, куда и я не в курсах её маршрута. Кодов у меня нет, карт навигационных тоже, нет и навигатора, йок. Короче, яйца видим только в бане, с Новым годом вас, рижане! В каком мы измерении, одному чёрту известно и я умываю руки.

— Э-э, какой умываю! — заволновался Седой. — Хотя бы примерно, куда мы летим?

Зэпп пожал плечами:

— А хрен его знает, товарищ командир! Может, в Останкино, по старому пеленгу, если навигатор не сдох от перегрузки, а может, на Луну. Не исключаю, что и на Солнце. Русская, блин, рулетка!

— Слушай, Зэпп, а с Чириком что?

— Ясен перец, коньки отбросил! — ответил Зэпп, широко зевая. — Разорвало должно быть турбулентной волной. На миллион Чириков. Получи, фашист, гранату, от советского бойца! Поделом дураку. Я с вами, русскими, просто угораю. До чего вы народ непредсказумый, с вами чего угодно может произойти!

— Зэпп, ты погоди про народ, — перебил его Юрка. — Что, всё-таки, с Чириком?

— С ворюгой этим? — пожал плечами Зэпп. — Арриведерчи, Рома, чао-какао! Чего его жалеть? Баба с возу, коню легче. Одни неприятности из-за него. Ещё и мухлёвщик! Ты, командир, думай, как из ситуации выбраться. Без струпцины мы далеко не улетим. Куда-нибудь воткнёмся. Может, пассажирам бронежилеты раздать и парашюты? Для проформы.

Юрке вдруг до слёз стало жалко этого несчастного дурака Чирика. Вот, почему тот вёл себя так странно. После «телемоста» с Бугровским и его угроз, сидел задумчивый, ни с кем не общался, трясся от страха. Что-то, видимо обдумывал, «по закону Ахримеда». И — придумал ведь, снял корабль с курса, спутал все карты Бугровскому.