Василий Лобов - Дом, который сумашедший

Братец Белый Полковник в очередной личине захлопал в ладоши. Я страстно подхватил аплодисменты. Наши овации были бурными.

Когда они постепенно затихли, я вдруг вспомнил, что братец Цезарь X приказал мне приложить максимум усилий для еще большего психического расстройства братца Принцессы. То есть как раз противоположное тому, что только что приказал мне братец Белый Полковник. Мой желудок должен был срочно догадаться: как выполнить сразу два эти приказа?

— Что же касается твоих отношений с братцем Цезарем Х, то я вовсе не запрещаю теое поставлять ему некоторые тайные сведения — эти тайные сведения неминуемо попадут ко мне, а мне они чрезвычайно пригодятся. Но дай ему понять, что в большей степени ты сотрудничаешь с ним, чем со мной. Я сумею отсеять дезинформацию. Думаю, будем неплохо, если ты на время сменишь доминанту полушарий желудка и станешь активным сторонником оппозиции. Впрочем, посмотрим.

Братец Белый Полковник в очередной личине чуть-чуть помолчал, а когда чуть-чуть помолчал, молчать перестал и рассмеялся:

— Ха— ха-ха… А мне передали по секретным каналам твою шутку… Лишних зубьев не бывает… Ха-ха-ха… И эту твою шутку… Хах-хах-хах… трепещу от восторга… ох-хох.

Братец Белый Полковник сбросил очередную личину, превратился в белое дымное облачко и дематериализовался в открывшееся окошко.

Личина немного посмеялась, но скоро дематериализовалась и она.

Братец персональный шофер братца Белого Полковника подвез меня к отелю «Черное „блоко“, что произвело в среде братцев, находившихся перед его входом, настоящий фурор, вызванный видом моей не по рангу персонального автомобиля высокой короны. Фурор сильно повысил мое и без того беспредельно радостное настроение.

Братец Принцесса сидела во главе угла холла на диване и задумчиво смотрела сквозь окно на красивый закат фонарей, бросавших на вымоченный дождем поливальных машин асфальт огненно-серые блики. На его голове по-прежнему не было абсолютно никакой короны.

— Чего изволите? — вытянувшись перед ним в струнку бодро рявкнул я.

Он повернула ко мне лицо, в его глазах на лице было столько безумия, что струнка, в которую я вытянулся, лопнула, прозвенев по всему моему задрожавшему телу приступом жалости. Жалости к братцу Пилату III посланному на это отважное спецзадание.

Он поднялась с дивана.

— Я обещала тебе кое-что показать, пойдем?

— Куда? — рявкнул я, собирая разведывательную информацию.

— Да не кричи ты. Пожалуйста. И не делай такое лицо. На Двадцать первый ярус.

Я упал. А братец Принцесса вздохнула и сказала:

— Ну перестань же корчить из себя идиота. Я тебя очень прошу: когда ты со мнои, забудь об этих своих службистских штучках. Иначе я просто уйду.

Мгновенно оценив ситуацию — не выполнить спецзадание я не мог, — я вскочил на ноги. Перестал корчить из себя кого бы то ни было и законспирированно спокойко споосил.

— Ты собираешься свозить меня в Великую Мечту?

— Да.

— А меня туда пустят?

— Пустят.

— Это в моей-то короне?

— Это в твоей-то.

— Не может быть, — не поверил я.

Мы вышли на улицу. Так как братец Принцесса молчала, я спросил:

— Ты часто выходишь за Железный Бастион?

— Почти каждый день.

— Странно, ни разу не ставил печать в твою прописку. Наверное, ты никогда не выходила через Южный шлюз.

Братец Принцесса вдруг остановилась, внимательно посмотрела на меня… и рассмеялась.

— Какой же ты все-таки смешной…

Я было хотел пересказать ей свою шутку о лишнем зубе и шутку о том, как я трепетал от восторга, когда нужно было трепетать от ужаса, чтобы он понастоящему поняла, какой я смешной, но почему-то передумал. А братец Принцесса мечтательно заметила:

— За Южным шлюзом очень красиво. Если нам повезет и луну не будут закрывать тучи…

— Луна, тучи… Как это? — не понял я.

— Увидишь.

Пожав плечами, я как бы невзначай проговорился:

— Конечно, увижу. Меня зачислили в группу поиска, слава Самому Братцу Президенту. Завтра первый выход.

— Днем?

— Естественно.

— Днем на небе светит солнце.

— А это еще как?

Теперь братец Принцесса пожала плечами.

— Как тебе сказать… Солнце — ласковое, теплое, нежное… Оно похоже на очень большой и очень яркий фонарь, подвешенный прямо к небу… к потолку… Только его никто никуда не подвешивал, оно ни на чем не держится, оно плавает в синеве.

— Это все испарения, — не поверил я. — Ядовитая окружающая среда выделяет в атмосферу вредоносные испарения, которые вызывают у братцев иллюзии.