Василий Лобов - Дом, который сумашедший

Флаг на флагштоке опустился к самому низу. Торжественный гимн зазвучал снова, на этот раз еще торжественнее. Братцы из группы поиска потянулись к знамени и, припав кто на левое, кто на правое колено, стали торжественно целовать кто белую, кто черную полоску. Некоторые по-прежнему целовали обе.

Флаг медленно пополз вверх, шеренга братцев спецтаможенников сначала расстроилась, а потом распалась. В воротах показались братцы из группы сопровождения, одеты они были в форменные фраки спецотдела контриллюзий Ордена Великой Ревизии. Через таможенную шеренгу они не проходили, в карманах у них не шарили. А гак как это все были братцы с самой проверенной во всем Нашем Доме психикой, братцы, готовые в любую минуту дать самый достойный отпор любым чуждым нашему братцевскому духу нашего всеобщего братцизма иллюзиям, братцы, умеющие сохранять этот дух неприкосновенным даже во враждебном окружении ядовитой окружающей среды, знамя они не целовали, поскольку целованием знамени каждый день по многу трудных часов занимались в спецклассах специальных спецшкол спеццелования спецзнамени.

И снова, как всегда, я почувствовал к ним сильнейшую белую зависть… Каждый день, постоянно находясь на боевом чеку, пробираться разлагающимися тропами к поставленной перед тобой Кабинетом Избранных цели. Какое счастье! Какая всепожирающая радость! Какая великая судьба!

Однако белая зависть почти испарилась, как только я вспомнил, что отныне и сам являюсь выходящим братцем. Выходящим, поправил мое воспоминание мой ум, но не в составе группы сопровождения. И мне захотелось стать выходящим в составе группы сопровождения. С новой силой захотелось.

«Сам Братец Президент, — стал я просить у Самого Братца Президента, — ну что тебе стоит, назначь меня в группу сопровождения, я тебя очень прошу, а, Сам Братец Президент? Только назначь, и ты наглядно увидишь, каким я буду мужественным и стойким, все братцы мыслеводители из Кабинета Избранных увидят. Я никогда-никогда не посрамлю твое доверие, только назначь. Я буду стойким бойцом и на деле докажу преданность твоим идеалам».

И я пообещал Самому Братцу Президенту, что, если он назначит, я навсегда покончу со всеми своими галлюцинациями.

Братцы из группы поиска и братцы из спецотдела Великой Ревизии направились в багажное отделение, откуда через несколько минут стали выкатывать на плац нагруженные тюками тележки. У братцев из группы поиска тележки были в два раза меньших размеров. За воротами КПП тех и других уже поджидали братцы перекупщики товара.

К нам подкатил свою тележку братец Великий Князь, с которым лично у меня уже давно установились отношения.

— Что привез? — спросил я.

— В обиде не будешь.

— Сколько?

Он назвал сумму. Сумма была обычной. Ради хорошего тона мы поторговались, а потом я отдал ему мешочки с монетами.

Прихватив с собой несколько приготовленных для разных очень нужных братцев подачек, завернутых в пакеты, и передав приготовленную для братца Моны Лизы подачку братцу Моне Лизе, он оставил тележку братцу Пилату III, а сам направился к КПП. Эту тележку с товаром я должен был вручить своему оптовому покупателю, который, в свою очередь, должен был перепродать весь товар мелким торговцам, в обязанности которых и входило собственно распространение. На операции перепродажи неплохо зарабатывал на божественный.

Чтобы вручить причитавшиеся нам подачки, к братцу Пилату III и к братцу Моне Лизе подошли и все остальные братцы из группы поиска.

Я покатил свою тележку к выходу из спецзоны, на КПП отдал один пакет дежурному охраннику, и он распахнул перед нами ворота. За воротами меня уже поджидал нетерпеливый братец Малюта Скуратов XXXII — мой оптовый покупатель.

До начала торжественной процедуры постановки круглой печати братцам из второй на этот радостный день группы поиска оставалось не так уж и много времени. Взяв свои личные подачки с собой и оставив с братцем Малютой Скуратовым XXXII тележку, мы с братцем Моной Лизой побежали бегом к департаменту.

В департаменте я закрыл хранилище на толстый бронированный засов и уселся непосредственно на стул непосредственно под портретом непосредственно Самого Братца Президента. Достал из потайной тумбы стола заветную бутыль и плеснул в бокал божественного нектара. Выпил. Вздохнул. Подумал: чего это я развздыхался? Радоваться нужно. А я развздыхался, когда радоваться нужно. И приступил к просматриванию подачек, чтобы радоваться.