Юлий Буркин - Сегодня, мама!

— Наладил? — спросил я сфинкса.

— Давно уже. Вас искать замучился. Испугался даже. А как зовут маленькую самку? — кивнул он в сторону Лины.

— Девочку, — поправил я. — А зовут ее Хайлине.

Услышав свое имя, Лина кокетливо потупилась.

— Только она всеземного не знает, — добавил я.

— Это ясно, — сказал Шидла. — Тогда вот что. Посади ее в свое кресло и пристегни ремень. Ремни я тоже починил. А сам покрепче держись за спинку, ты уже привычный.

— Да пусть она со мной садится, — предложил шустрый Стас. — Мы тут нормально поместимся, — и он, как мог плотнее прижавшись боком к одному подлокотнику кресла, махнул Лине рукой. Возражать, что, мол, я-то похудее буду, я постеснялся, Лина устроилась возле Стаса, и он принялся суетливо застегивать ремень.

— Готовы? — спросил Шидла. Мы кивнули. Стас заботливо предупредил Лину:

— Держись крепче. И не бойся, это быстро…

Сфинкс нажал на красную кнопку, и в тот миг, когда я, действительно уже привычно, ощутил, как проваливаюсь в бездну, в голове моей мелькнула запоздалая мысль: «А фараона-то я не оживил…»

Эту фразу, только вслух, конечно, я и выпалил сразу после того как закончилась переброска.

— Ну, теперь поздно, — заявил Стас без особого сожаления в голосе. — Что сделано, то сделано. Теперь мы далеко уже.

— Шидла, — спросил я, — мы сейчас где и в каком времени?

— Время пока то же, — ответил сфинкс, — а находимся мы на околоземной орбите.

Я слегка расстроился, все-таки я не собирался Неменхотепа насовсем убивать. Я его, честно, оживить хотел. А получилось вот как. Я молча вернул Стасу один из бесполезных теперь дистанционных блоков. Сувенир все-таки.

— Да не бери ты в голову, — принялся он меня успокаивать, — фашист, он фашист и есть.

— Это вы про что? — заинтересовался Шидла. — Вы хоть расскажите, что там с вами стряслось.

Тем временем Стас расстегнул ремень, и Лина, попытавшись встать, взмыла к потолку.

Я даже представить себе не мог, чтобы человек, никогда и слыхом не слыхавший про какую-то там «невесомость», так быстро адаптировался в невероятной для него ситуации. Сверху (если только тут уместны выражения «верх» и «низ») раздался ее мелодичный смех, а потом — веселый голос:

— Я стала птицей?!

Я хотел было обяяснить ей, что такое «невесомость», но тут же понял, что это было бы слишком сложно. Не то страшно, что в древнеегипетском и слова-то такого нет, а то, как ей обяяснить, что вон тот светящийся в иллюминаторе голубой блин — не что иное, как Земля, и никакая ладья с богом Ра на борту вокруг нее не плавает… Пришлось отставить астрономический ликбез на потом, тем более что Стас уже азартно рассказывал Шидле о наших злоключениях в египетском плену. И я, сказав Лине только, — «Я тебе потом все обяясню», — стал уточнять его рассказ подсказками и пояснениями. Стас при этом, как всегда, огрызался, мол, не мешай, я сам… Но вместе у нас все равно получалось интереснее.

Сфинкс слушал внимательно, то и дело от возбуждения почесываясь задней лапой за ухом. Но в особый раж его ввел эпизод с кошкой, когда Улик поддал ей копьем, а остальные стражники загоготали.

— Дикари! — рявкнул он сердито и добавил, кровожадно ощерившись: — Зря я их пожалел, не пострелял немного!..

Когда мы закончили, он спросил:

— И вы что, хотите эту самку взять в свое время?

— Конечно! — воскликнул Стас, — мама с папой ее удочерят, она же сирота.

— Шидла, — попросил я, — говори все-таки «девочка», а не «самка».

— Не в этом суть, — отмахнулся он от меня, как от назойливого комара. — Суть в том, что я вовсе не уверен, сможем ли мы доставить ее в двадцатый век.

— Как так? — оторопел Стас.

— Видишь ли, человеческий детеныш, хроноскаф в общем-то одноразовый. Он построен только для того, чтобы сначала доставить вас домой, а потом меня — в древний Египет. Количество хроно-гравитационной энергии ограничено. Был, конечно, и запас, но на дополнительный прыжок в древность мы никак не рассчитывали. А мне ведь нужно сюда вернуться. И на дополнительного пассажира — тоже не рассчитывали. А чем больше масса, тем больше затраты энергии. Я не уверен, что нам без нее-то энергии хватит.

— Та-ак, — протянул Стас. — И как же быть? Ну посчитай, может, все-таки хватит? Что же мы ее тут бросим?

— Как я посчитаю? Бортовой компьютер для подобных операций не предназначен. Все необходимые расчеты он делает сам, внутри. Я могу только ставить задачи, а он, просчитав оптимальный вариант, выполнять.