Максим Далин: Дочки-матери

Но вокруг этого чудовища — Чамлины асы с любезными мордами. А рядышком с ней, только что не под мышкой — этот маленький лавиец, бывшая Чамлина пассия и пилот.

Офонареть.

И тут нас Рыжий заметил и машет руками:

— О, Проныра с Тама-Нго! Валитесь сюда, давно не были!

Ну, что делать — отступать уже некуда. И тут я вижу, что Тама-Нго не больно-то и хочет. И мы подходим, Тама-Нго здоровается с чудовищем за руку, и мне тоже приходится — а чудовище улыбается славной человеческой улыбкой и говорит:

— Я — Луис. Мне о вас рассказывали. Рада видеть.

И голос у нее — конечно, не бас, но, знаете ли, и не сопрано.

Мы остались. И нам тут же организовали травник, ром, лаконские сигареты, плюшки, музыку и пообещали послать техника посмотреть генератор. И чудовище очень толково всем этим распоряжается, а народ смотрит ей в рот и не отсвечивает.

А манера у чудовища, между прочим, ничего общего с Чамлиной не имеет. Королевственная такая. Спокойная и любезная. Другой адмирал, чтоб народ почесался, полчаса матерится и выходит из себя, а эта: «Мальчики, надо бы… А еще хорошо бы… Старина, ты не мог бы…» — и дело в шляпе.

Просто, как говорится в отсталых мирах, государыня божьей милостью. И даже вроде бы не такое уж и чудовище, если присмотришься. Но все-таки у нас везде свербело у нее спросить: «Как дошла ты до жизни такой?»

В конце концов, я набрался храбрости и спрашиваю:

— Слушай, Луис, а вот ты же с Мортиса, а мортисянки обычно в таких мирах, как наш, не задерживаются… Чего ты тут зависла?

Рассмеялась. Говорит:

— Да что вы, ребята. Я не с Мортиса. Я с Аллариа.

— Впервые слышу, — говорю. — И потом, ты эту звезду рисуешь…

— Ну что тебе сказать? — говорит. — По крови я — мортисянка. Звезду рисую недавно. Так, по обычаю. А на Аллариа я родилась.

— Так вот, на Аллариа я родилась. Не слыхали? Колония Мортиса. Урановые рудники, плутониевые, палладиевые. Платина. Тяжелое, одним словом, место во всех смыслах. Не курорт совсем. Двукратное тяготение, в атмосфере метана больше, чем кислорода, из флоры и фауны — только местные вирусы, которые очень людям обрадовались. Присылайте открытки с видами.

Поселение там уже лет сто тридцать — сто сорок. Сначала в этот мир хотели высылать по этапу преступников, устроить вроде ссыльнокаторжного поселка, но потом этот проект зарезала Служба Контроля над Чистотой Вида. Особенно насчет преступников мужского пола. Ну, ну, что смешного-то? Есть такие и на Мортисе, представьте себе. Везде есть. Но Служба Контроля рассудила, что бедняги еще могут исправиться и потом иметь здоровое потомство. Генетики выли и зубами щелкали, но Этическая Комиссия отстояла. И в итоге набрали туда только баб-добровольцев с генетическими изъянами, с пожизненным запретом вступать в брак. Не все ли вам, мол, равно, где работать с таким-то личным шифром.

Приличное место и отличная зарплата. И почетная служба, как трубили во все трубы.

Ну а потом с добровольцами поступили так, как на Мортисе всегда поступают — мягко стелют, а жестко спать. Сообщили подписавшим контракт, когда те прибыли на место, что обратно им дороги нет. Мол, в ДНК происходят необратимые изменения, да такие, что не только храни Матерь с ними детей иметь, а даже близко подходить к субъектам противоположного пола категорически не рекомендуется.

В общем, папаша-Мортис смахнул скупую слезу и помахал своим негодящим дочуркам ручкой на прощанье.

Специалистов подбирали очень тщательно, так чтобы ни в ком на Аллариа недостатка не было. Не только горняков — педагогов, врачей, психологов, весь обслуживающий персонал для космопорта — чтобы все были под рукой на всякий случай, родные, чтобы с Мортиса никого не требовать. Для полной автономности базы. Причем грузовики тоже родные, и пилоты свои, с Аллариа — долетаем до базы, где обогатительный комбинат, сваливаем и улетаем обратно, а на Мортис ни ногой. Ни-ни. Грузовик-то грязный и сама ты не чище.

В самом начале этой эпопеи среди поселенцев еще были мужчины. Сохранились хроникальные съемки. Правда, мужчин было немного совсем, так, одно название — для поднятия боевого духа. И потом — с генетическими изъянами, причем не моральными, а физическими, короче говоря, с ног до головы хворенькие, для этого мира совсем непригодные. И, если откровенно, они на Аллариа не жили, уж тем более не работали, а только мучились, бедные, правда, недолго. Y-хромосома вообще штука неустойчивая.

Детей естественным путем родилось очень и очень немного, все слабенькие, болезненные, особенно мальчики — и радиация, и тяготение, и наследственность. И смертность оказалась чуть не на восемьдесят процентов выше, чем Служба Контроля запланировала. Ну, поселенки поплакали и послали на Мортис запрос. А с Мортиса, как и положено, немедленно прислали фигу с маслом. Ответили примерно так: мужчин больше набирать нет смысла, если они там не живут, только материал переводить, поэтому справляйтесь, родные, своими силами. А своими силами — это хоть и без особой радости, зато дешево и сердито.