Юлия Зябрева: АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

Мама спокойно и тихо перефразировала:

-- Тебе во Фролищах точно ничего больше не понадобится?

Я швырнула парео об пол, топнула ногой, взвыла белугой:

-- Мама, как я туда поеду?!

-- Поездом.

-- Мама!

-- Семнадцать лет мама.

-- Я не поеду!

-- Это не обсуждается.

-- Ну что я там буду делать?

-- Отдыхать летом, потом заканчивать школу.

-- Зака... что? Ты хочешь сказать, там ещё и школа есть?!

-- Конечно, и, знаешь, что я тебе скажу...

-- Знаю! Каков процент выпускников фролищенской школы, поступающих в престижные вузы!

-- Он высок.

-- Мама! Мама, я не поняла, при чём вообще тут школа, если я еду на лето?! -- да, я умная девочка, и всё уже поняла, однако решила уточнить.

-- Но я уверена, -- мама усмехнулась одним уголком рта, -- даже более чем уверена, что тебе там понравится. Ты останешься там на лето, осень, зиму, весну... -- улыбка медленно, со скрипом покидала моё лицо. Подумать только, целый год во Фролищах! -- И дашь мне пожить в моё удовольствие. Ты ведь взрослая девочка, ты понимаешь, что иногда маме нужно побыть... не одной.

Я стиснула зубы, рывком распахнула дверцы шкафа, и вот тогда-то и полетели во все стороны вещи. Траектория полёта модных оканчивалась рядом с чемоданом, из которого так и не были убраны ни одно парео, ни один купальник -- ведь есть же во Фролищах озеро! Не то речка. Не то что там у них есть... -- а те, что показались мне старыми и немодными, летели в сторону мамы, с недолётами, разумеется, на кровать и на стол...

-- Курточку тоже возьми, Надь. Лёгкую. Тёплые вещи потом привезу.

Я зарычала.

Мама улыбалась. Мама подпиливала ногти.

Так вот и вышло, что я, послушная материнской воле, поехала навстречу Фролищам в душном, раскалённом только что не добела вагоне, под назойливый перестук колёс. Мои кудряшки, ещё с утра тщательно промытые, просушенные феном, пушистые и каштаново-искристые, намокли от пота, почернели и слиплись в уродские спиральки. За окном в струящемся от жары воздухе тянулись назад столбы и ползли навстречу деревья на горизонте.

Вагон был плацкартным, а моё место боковым. Мозг, похоже, давным-давно расплавился и готовился к закипанию. А ведь из обещанных шести часов пути прошли пока только два! Сначала я пыталась листать книжку, специально купленную в дорогу -- какие-то новомодные вампирские бредни, но попытки оканчивались неудачами. Пока удалось понять только, что там одна законченная идиотка сама, по доброй воле, переезжала из большого города в какую-то немыслимую глушь. К папе. Ну совсем как я. Наверно, там её и сожрут вампиры. Бедные... да они же отравятся -- такой немыслимой дурой... Да, иногда мне нравилось читать, как бедняги-вампиры не переносят солнечного света, боятся чеснока, крестов и святой воды. Порой забавляли всякие россказни про осиновые колья и прочие способы убийства, и я надеялась найти что-нибудь прикольное и в этой новой книжке... но всё это хорошо не при температуре в сорок градусов по Цельсию, не под мерный грохот поезда, не когда разжиженный мозг вводит тело в полусонный ступор. А уж если совсем рядом пытают безвинное животное, не то козла, не то барана, а он так отчаянно блеет... стоп.

Ни козёл, ни баран не мог бы так отчётливо проблеивать слова.

Слова русского языка.

-- Изгиб гитары жо-о-олтый... ты обнимешь не-е-ежно... струна осколком эха пронзит тугую высь...

Я отлепила висок от стенки, а взгляд от пейзажа, выглянула в проход и сразу же увидела "животное". Оно сидело на краю купейного нижнего места, притопывало волосатыми ногами, перегораживая проход, благо, никто никуда не собирался идти, самозабвенно трясло головой, и заплетённая в косичку жиденькая бородка при этом смешно подпрыгивала.

"Какое кошмарное животное", -- подумала я и снова обратила взор в окно. Умеренно пыльное стекло позволяло вдоволь налюбоваться выгоревшими под солнцем полями, вялыми деревьями, струящимися в знойном мареве. Однако это занятие надоело уже час назад.

Закрыла глаза, попыталась состроить пару планов на ближайшее будущее, но жидкий мозг вместе с планами словно ложечкой помешивало блеянье косичкобородого менестреля.

Он домучил, немилосердно фальшивя, последние аккорды песни, выслушал жалкие хлопки своих спутников, которых, судя по голосам, у него было двое, выждал минутку и снова затянул:

-- Изгиб гитары жо-о-о-олтый...

Я пару раз, несильно, стукнула затылком о перегородку. Не помогло.

Ну какого угодно развлечения мне хотелось, но только не такого!

Песня и поезд соревновались, кто медленнее доползёт до пункта назначения. Поезд выиграл, потому что никакого города Дзержинска в ближайшие четыре часа не предвиделось, а песня уже кончилась.