Новая гавань полностью отменяла воспоминания о старой. Вместо пестрых рыбачьих шхун и катеров стоял всего один, но огромный туристский паром-дископлан. Такого же мерзкого желтого цвета, и почему-то с огромными жеманными губами, нарисованными по сторонам от форштевня. Интересно, что у него на ахтерштевне? Пассажиры высадились, готовые развлекаться, а Ярлыки из портовой прислуги несли за ними багаж.
Я ковылял по новому причалу, стараясь не обращать внимания на осыпающиеся дома и вонь из их подвалов и подъездов. Дети, азартно вопившие на незнакомых языках, скакали на игрушечных динозаврах и носорогах по выкрошившейся мостовой, где когда-то летели яркие сверкающие машины.
Ничего не осталось, кроме самой земли и моря, но земля была цвета старого пепла, а море – застоявшегося бульона.
На сосновых холмах не было сосен – на ветру мотались пальмы. Кажется, тоже адапты или просто пластиковые. Мощные красные и бронзовые стволы, выдерживавшие все шторма, умерли под кислотными дождями, и теперь горизонт перекрывало гигантское здание из лиловых зеркал, тянувшееся во все стороны сразу, подключенное к сети, позволявшей жителям этих квартир конструировать себе любую жизнь. Любую. И прежде всего чужую. Своя им опротивела еще до рождения.
Голодные века пожрали нас. И извергли. И вновь пожрали. Похоже, что извергнут снова. Что же мы тогда такое?
– Родон! Дядя Родион!..
Голос был Катин.
– В стопе сказали, что вы пошли этой дорогой…
У нее был велосипед, выращенный из пурпурной игуаны. Странно было думать, что и здесь крутились мои разработки, – боже, ведь это был мой докторский проект по энергообмену квазибелковых моделей третьего уровня…
– Мне хотелось бы с вами кое о чем поговорить.
Я кивнул.
– Я никогда не встречала человека, который действительно был в космосе, – сказала она. – И могу никогда не увидеть, если в новостях – правда.
– Война?
– Может быть. Пограничный инцидент, роботы линии защиты открыли огонь по боевой машине ЕХ. Оказалось, им по пятнадцать – шестнадцать лет, личного оружия не было, машина была учебная. Тру просто показала слайды.
Она, кажется, потрясена и напугана.
– Катюша, роботы есть роботы – у них в программе открывать огонь по тому, что пересечет границу. Это везде так…
– Тру говорит, вероятно, это дети-солдаты гвардии Правоверных. Их послали, чтобы спровоцировать инцидент и чтобы у нас осуждали правительство…
– Вероятно. Это в лучших традициях Халифата. Европейское население на треть, если не больше, сочувствует их политике и любуется ими. По крайней мере, так я слышал в Поясе из земных новостей.
– И еще. В первом выпуске сказали, что у них были подсадки нового типа. Во втором этой информации не было.
Меня затошнило – сильнее, чем после посадки. «Каркасс» задергался, но ничего не последовало, потом высунулся шланг от контейнера с соком, и паховое сиденье, жужжа, пододвинуло меня к нему. Но я отвернулся, хотя наконечник шланга усердно тыкался мне в губы. Экзоскелет срабатывает так, когда телеметрия говорит, что седок без сознания.
– Этого не может быть, – помолчав, сухо ответил я. – Подсадка не трансформируется. Она была сконструирована, чтоб действовать в позитивных паттернах трудового и социального поведения или не действовать вообще. Утка. Выдумка. Ложь!..
Вдруг она потрясенно указала на море. Я быстро повернулся, почти едва не опрокинув «Каркасс-ОН» – откуда и силы. Мышцы взвыли, в глазах побелело. Что она там увидела? Боевые дископланы ЕХ?
Но это было совсем другое.
Издалека они казались дельфинами; так же взлетали над волнами, затейливо переворачивались, по-дельфиньи вонзались в воду, снова взлетали и что-то перебрасывали друг другу. Мы наблюдали за ними в тишине, пока, один за другим, они не ушли из крутой дуги вниз и больше уже не вернулись.
– Ихтики, – тихо проговорила Катя. – Когда я была маленькой, мы верили, что если увидишь хоть одного, это к большой-большой удаче. Но мне ни разу не случалось…
– Когда я был маленьким, ихтики были совсем другие.
Я посмотрел на ее велогуану. Эффективное решение стольких проблем сразу. Личный транспорт на прессованных пальмовых листьях. Отходов практически нет, а что есть, идет в рецикл. Домашний любимец, устойчивый эмоциональный контакт, может выполнять до двадцати видов работ. Ихти – такие же продукты. Генная инженерия, биоразвертка – царица наук. Три четверти моей жизни.
– Ихти выстроили купольный город у того берега озера, в устье реки. Красиво, но вблизи ихти больше похожи на тюленей. Кажется, они уже не разговаривают. Но в сущности, они те же Ярлыки…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу