Терри Пратчетт - В доспехах и с оружием

«Сэр.» — капитан Бодряк, находясь в присутствии правителя города, всегда вперял свой взор в точку, на фут выше и на шесть дюймов левее от его головы.

«И разумеется, вы станете весьма богатым человеком, капитан.»

«Да, сэр.»

«Надеюсь, что вы задумывались над этим. У вас появятся новые обязанности.»

«Да, сэр.»

Патриция угнетало, что он трудится по обе стороны диалога. Он отодвинул лежавшие на столе бумаги.

«Разумеется, я должен назначить нового офицера на должность командира Ночного Дозора.» — сказал Патриций. — «У вас есть предложения, капитан?»

Бодряк очнулся от тумана, клубившегося в его голове. Это был вопрос по его ведомству.

«Ну, хотя бы Фред Двоеточие… Он один из сержантов, прирожденный руководитель…»

Сержант Двоеточие, Городская Стража Анк-Морпорка (Ночной Дозор), обозревал сияющие лица новобранцев. Он припомнил свой первый день на службе. Старина сержант Стервятник.

Какой ад! Язык, как удар плетью! Если бы старина Стервятник смог дожить, чтобы воочию узреть такое. Как это называется? Ах, да. Акция утверждения процедуры найма или что-то в этом роде. Кремниевая Антидиффамационная Лига собралась вокруг Патриция, а тут …

— «Повторите это еще раз, младший констебль Осколок.» сказал он. — «Загвоздка в том, что вы останавливаете руку выше уха. Оторвитесь от пола и попытайтесь отдать честь еще раз. А сейчас…младший констебль Жвачка?»

«Здесь!»

«Где?»

«Перед вами, сержант.»

Двоеточие глянул вниз и сделал шаг назад. Его громаднейший живот сдвинулся в сторону, чтобы обнаружить повернутое лицо младшего констебля Жвачки с выражением смиренного понимания и обладавшего одним стеклянным глазом.

«А…верно.»

«Я выше, чем кажусь.»

Бог мой, — подумал устало сержант Двоеточие. Сложите их вместе и разделите на двое, получив двух нормальных людей, за исключением того, что нормальные люди не вступают в Стражу. Тролль и гном. И это еще не самое худшее…

Бодряк постукивал пальцами по столу. «Да, Двоеточие.» сказал он. — «при том он уже не такой юный, каким был когда— то. Он провел много дней на службе в Доме Стражи, занимаясь бумажной работой. Кроме того у него и так много в тарелке.»

«Я бы сказал, что сержант Двоеточие всегда имел много в тарелке.» — сказал Патриций.

«Полагаю, что благодаря новобранцам.» — сказал задумчиво Бодряк. — «Вы припоминаете, сэр?»

"Это те, о которых вы мне говорили, что я должен принять на службу? " — добавил он мысленно про себя. — «Разумеется, они не попадут в Дневной Дозор. Но и эти ублюдки из Дневного Дозора их не получат.»

"Нет, нет. Направьте их в Ночной Дозор. В любом случае это славная шутка и никто их в действительности не видел.

Никто важный, как бы то ни было."

Бодряк только еще склонялся к этой мысли, ибо знал, что вскоре это не будет его проблемой. Возможно так и было бы, будь он ничем не примечательным, — говорил он себе. Но Стража была работой для мужчин.

"А как насчет капрала Валета? " — спросил Патриций.

«Валет?»

Они мысленно оценили кандидатуру капрала Валета.

«Нет.»

«Нет.»

"Далее, разумеется, " — улыбнулся Патриций. — «капрал Морковка. Прекрасный юноша. Уже снискавший себе имя, по моему мнению.»

«Это …правда.» — согласился Бодряк.

«Что ж, возможность дальнейшего продвижения, не так ли? Я оценил ваш совет.»

Бодряк мысленно воссоздал у себя в памяти портрет капрала Морковки.

«Это Сторожевые Ворота Ступицы.» — сказал капрал Морковка. — «От всего города. Вот что мы охраняем.»

"От чего? " — спросила младший констебль Любимица, замыкавшая строй новобранцев. «А, вы понимаете. Орды варваров, воинствующие туземцы, шайки бандитов…и т.п.»

«Что? Только мы?»

«Мы? Нет, нет!» — засмеялся Морковка. — «Если бы вы увидели такое, то изо всех сил звонил бы колокол.»

«А что произойдет потом?»

«Сержанты Валет и Двоеточие, да и все остальные сбегутся так быстро, как только смогут.»

Младший констебль Любимица оглядела туманный горизонт.

И улыбнулась.

Морковка покраснел от стыда.

Констебль Любимица первой научилась отдавать честь, хотя у нее еще не было полной униформы, приходилось ждать, пока кто-нибудь отдаст свой нагрудник, да-да, взглянем правде в глаза, старому Пересылке, оружейнику, А тот прикажет бить здесь и здесь, но ни один шлем в мире не может скрыть копну пепельно-русых волос, но, как в случае с Морковкой, констебль Любимица не нуждалась в подобных принадлежностях.

Люди стояли бы в очереди, только бы их арестовали.