Олег Шелонин - Дело «Тридевятый синдикат»

— Не ожидал, — повторил Кощей, — такого детского лепета. Ты мне, значит, дружескую помощь не задаром, а я, ради возвращения блудных чертей к родным пенатам, — Бессмертный выразительно ткнул пальцем в пол, — должен на тебя пахать задаром.

— Чего хочешь? — Люцифер заскрипел зубами. — Злата? Серебра? Царицу Савскую?

— Уважения! — внушительно произнес Бессмертный. — К моим сединам уважения! — Люцифер взглянул на лысый череп Кощея, но промолчал. — За идиота меня принимаешь?

— Был бы умный, на свободе б гулял, — не удержался Люцифер.

Кощей подпрыгнул как ужаленный, чуть не кубарем слетел с кресла и пухленьким колобком подкатился к дьяволу.

— Сейчас ты увидишь, кто из нас идиот! — прошипел он, хватая нечистого за рукав.

— Я больше в шкаф не полезу, — заверещал Люцифер, болтаясь в кильватере агрессивного «узника», однако тот тянул его в другую сторону. Подлетев к стене, Бессмертный сделал магический пасс, и в ней образовался проем.

— Так у тебя и с магией все в порядке, — окончательно расстроился дьявол.

— Смотри! — отмахнулся Кощей. — Ты, сидя в застенках, сможешь такие запасы сделать?

Перед взором нечистого предстала «комнатушка», размерами не уступавшая «камере» главного государственного преступника тридевятого царства. Вдоль стен стояли сундуки с открытыми крышками. Груды золота вперемешку с драгоценными камнями, сверкая в лучах заходящего солнца, потоком переливались через края сундуков, образуя у их основания сверкающие лужицы.

— Так какого ж ты тут высиживаешь? — Люцифер помотал головой. — Почему не на свободе при больших делах?

— Потому что вот здесь, — Кощей звонко шлепнул себя ладошкой по лысине, — кое-что имею. Ну так что? Будем действительно говорить по-деловому или станем и дальше по ушам друг другу ездить?

— Откуда ты фраз таких набрался?

— Не твоя забота! — отрубил Кощей, возвращаясь в кресло. — Ты на вопросы отвечай.

— С тобой и раньше трудно было иметь дело, — задумчиво пробормотал Люцифер, глядя на закрывающийся проход в сокровищницу Кощея, — а теперь... даже не знаю.

— Ну так проваливай, — Бессмертный пожал плечами, — у меня еще дел невпроворот.

— А где же знаменитое русское гостеприимство? — обиделся дьявол.

Кощей задумался, почесал черепушку, щелкнул пальцами, и стол преобразился. Исчезли объедки с золотым подносом, и расстелилась скатерть-самобранка. А на ней... чего на ней только не было: ананасов не было, рябчиков не было, блинами со сметаной даже не пахло. Зато стояла красивая супница, из недр которой сочился музыкальный гороховый аромат, солидная краюшка хлеба размером с приличный каравай, графинчик литра на три с изумительным борзенским тройной перегонки и знаменитый бокал с монограммой КБ. Больше ничего на столе не было, если не считать аналогичного набора перед Люцифером.

— Угощайся и... — Кощей сделал выразительный жест ручкой.

— Убедил, сдаюсь, — снова пошел на попятную Люцифер. — Твои условия?

— Слушай сюда! — строго сказал Кощей. — Конкуренцию Ивану с Василисой я составлю, но по-своему. Русь сейчас за счет басурманских денежек жирует. Налажу дело там, и капиталы их ко мне поплывут. Возражений нет?

— Умно, — кивнул головой дьявол, — действительно по-деловому. Я тебе формулу дам...

— Оставь себе, — небрежно махнул рукой Кощей.

— Вот даже как, — пробормотал Люцифер.

— Таким макаром с эмигрантами твоими да с Иваном мы и разберемся. Василиса тоже в восторге не будет. Договорились?

— Разумеется! — оживился дьявол. — Теперь о папе. Есть тут у меня одна идейка.

Люцифер разлил борзенское, лихо опрокинул свою стопку и, не найдя более достойной закуски, запил гороховым супчиком. — Ловить его будем на живца. С Марьей-искусницей знаком, надеюсь?

— Ну? — Кощей приподнял брови.

— На нее ловить будем. Девчушка молодая, кровь с молоком. Мыслишки коротенькие, глупые, даром что Искусница. Возраст такой — влюблена в папу заочно, авансом, так сказать. Любопытство девичье на глупости толкает. Умудрилась связаться с ним через блюдечко Бабы Яги, пока той рядом не было... знать бы как... ума не приложу, что за магию использовала. Ведь не просто видела — трепалась с ним... ну да речь не о том. Втюрилась в него окончательно, и, что самое главное — папа тоже разомлел. Чуешь, чем дело пахнет? Я давно такого момента ждал...

— Никак сестрицу Василисы украсть задумал?

— В точку попал.

— Слушай, зачем такие сложности? Почему не разобраться с побратимом Ивана в его мире?