Сергей Шведов - Возвращение оракула

— Ювелирный магазин ограбили на улице Садовой, — сказал прокурор упавшим голосом.

— Собаки Баскервилей! — ахнул милиционер Куницын.

— Да какие там собаки, — отмахнулся в раздражении прокурор Лютиков. — Натуральные сукины сыны! Вошли три амбала в масках и с пистолетами выгребли из сейфов все драгоценности.

Известие, что ни говори, было неприятным. Судя по всему, какие-то ушлые урки воспользовались "Снявшейся в городе суматохой и провернули операцию вдали от сосредоточенных вокруг банка милицейских сил. Надо полагать, вышестоящие товарищи не погладят по головке прокурора Лютикова — тот, собрав все силы в центре, опрометчиво оголил фланги, по которым и был нанесен сокрушительный удар.

— Чтобы я больше не слышал ни о собаках, ни о курящих кабанах! — взвизгнул Лютиков. — Распустились, понимаешь, совсем.

— А о гориллах можно? — робко спросил устрашенный прокурорским гневом Сюткин.

— О каких еще гориллах?

— Так вон она, у входа, — указал пальцем Сюткин. — Я ее сразу узнал, товарищ прокурор.

Лютиков открыл было рот для очередного ругательства, но тут дверь банка действительно отворилась, и на пороге возник субъект в шляпе и длинном плаще. Субъект курил сигарету, пуская дым мелкими колечками и нагло скаля крупные лошадиные зубы. Сравнивая этого типа с гориллой, свидетель Сюткин был не так уж и не прав. В руках у волосатого типа были две объемистые сумки.

— Здесь, что ли, деньги дают? — громко спросила горилла, глядя на прокурора шальными глазами.

Сцена была, что называется, ни в какие ворота, даже сюрреалистические. Пусть ты и курящая обезьяна, но грабить банки в присутствии прокурора и взвода омоновцев — это уже верх наглости.

— Руки вверх, — твердо сказал прокурор Лютиков.

— Иди ты? — удивилась обезьяна. — Да за что же, гражданин начальник?

— Стрелять буду, — пообещал слегка опешивший прокурор.

— Нет, сначала я стрельну. — Горилла вынула руку из кармана вместе с пистолетом Макарова и всадила две пули одну за другой прямо в прокурора Лютикова.

К слову, омоновцы в критической ситуации не растерялись, открытый ими огонь должен был буквально разнести обезьяну-террористку на куски, но не тут-то было. Горилла преспокойно покинула холл, несмотря .на устрашающий грохот крупнокалиберных пулеметов, неспешно спустилась с крыльца и села в поджидавший ее черный лимузин. Ражий омоновец успел всадить в этот лимузин заряд из подствольного гранатомета, но не сумел даже обшивку попортить. Неуязвимый автомобиль, несмотря на стучавшие по его крыше свинцовые градины, горделиво уплыл с места происшествия и увез в неизвестность убийцу прокурора Лютикова.

— Прекратите стрелять! — крикнул следователь Сухарев омоновцам. — Не хватало, чтобы вы друг друга поубивали.

Стрельба хоть и не сразу, но стихла, и в наступившей гробовой тишине прозвучал голос свидетеля Сюткина:

— Боже мой, а он мне не поверил!

— Наповал, — коротко бросил командир омоновцев. — Проморгали, мать твою!

Сухарев в смерть прокурора Лютикова почему-то не поверил. Хотя и сам не смог бы себе объяснить Причину своих сомнений. Конечно, прокуроры тоже люди и вполне могут пасть на поле битвы с криминальными элементами, но ведь не от рук же, извините, невоспитанного животного. Тем не менее прокурор Лютиков не дышал, и подоспевшие к шапочному разбору врачи констатировали смерть.

— Ну и куда его теперь? — почесал затылок майор Сидоров.

— В морг, куда еще, — пожал плечами врач.

— Вы его не вскрывайте пока, — тихо порекомендовал врачу Сухарев. — И мобильник ему оставьте, он вам позвонит.

— Вы в своем уме, гражданин?! — удивленно спросил врач. — Кто позвонит?

— Покойник, — пояснил непонятливому эскулапу Василий Валентинович.

— Вас случайно не контузило, товарищ?

— Я следователь прокуратуры, — показал ему Сухарев свое удостоверение. — Попрошу впредь действовать в рамках моих предписаний.

И прокурор Лютиков не подвел следователя Сухарева. Не успел еще Василий Валентинович выпить кофейку в Тайной канцелярии для успокоения раздрызганных нервов, как его пригласили к телефону. Иван Николаевич был взволнован, голос его заметно дрожал, тем не менее он настоятельно порекомендовал следователю Сухареву явиться с докладом по месту службы. Этот звонок с того света не то чтобы потряс Василия Валентиновича, но заставил призадуматься. Вызванный для консультации, Кравчинский склонялся к мысли, что «покойный» Лютиков вернулся в свое обычное состояние и пребывает сейчас в сильном смущении.