Светлана Славная - Три девицы под окном...

Все помолчали.

— Ну, не могу же я погибнуть при перелете! — вдруг возмутился гений технической мысли.

И тут флегматичный и уравновешенный Аркадий неожиданно подпрыгнул от возбуждения:

— Эврика! Я понял, в чем дело! Машина Егора не была прикреплена к Центральному компьютеру Института, поэтому момент пересечения им временного коридора зафиксировала лишь его скатерка.

— Холодильник, — поправил Аркадия Гвидонов, уже сообразивший, к чему клонит историк.

— Холодильник так холодильник, я же не знаю, где у тебя расположена головная панель. Так вот: отсчет времени, проведенного Егором в прошлом, вела лишь машина, на которой он сюда прилетел. И если бы для возвращения он воспользовался своей скатеркой, то, безусловно, оказался бы дома в четверг. Но скатерка повреждена Бабарихой, и ему волей-неволей придется лететь через наш «Хамелеон», работавший в режиме реального времени относительно отправления в прошлое Ивана и Вари…

— Он не работал, Сонька постаралась, — возразил Птенчиков.

— Мы восстановили все настройки. Для того и существует в ИИИ Центральный компьютер, — пояснил Олег.

— Значит, Егор окажется дома одновременно с нами? — не веря в такое счастье, воскликнула Варя.

— Конечно, — улыбнулся Егор. — Что мне там делать без тебя?

— Тогда поехали, — сказал Птенчиков и махнул рукой.

Птенчиков сидел за стойкой полутемного бара.

«Может быть, именно здесь я найду ту, которая мне так нужна», — размышлял он, с тоской разглядывая надменную барменшу в кринолине. Выглядела она весьма экстравагантно, сильно смахивая на средневековую герцогиню, случайно заблудившуюся во временных коридорах. Изящно оттопырив мизинец, она наполняла стоящие перед ней кубки кроваво-красной жидкостью и ловко отправляла вдоль стойки немногочисленным посетителям своего заведения. Точнее сказать, посетительницам. Присмотревшись, Птенчиков понял, что был единственным мужчиной в этом странном баре.

Барменша-герцогиня томно улыбнулась Ивану и подтолкнула в его сторону серебряное блюдце, на котором лежал какой-то круглый предмет.

«Наверное, это закуска», — решил Птенчиков, но, приглядевшись к кругляшку, заметил на нем надпись: «А. Дюма. Три мушкетера».

«Да это же книга! — осенило Ивана. — Воспитывают в посетителях изысканный вкус. Э-эх, мог ли представить Дюма, что все его мушкетеры уместятся в этакой невзрачной таблетке, накрепко спрессовавшись с гвардейцами кардинала, алмазными подвесками и коварством Миледи». — Иван презрительно повертел в руках темно-зеленый кругляшок и собрался его надкусить. Неожиданно из таблетки высунулась шпага и пребольно ткнула Ивана прямо в язык. От неожиданности Птенчиков вздрогнул, и книжка-таблетка, выпав из рук, укатилась под стол,

Иван виновато покосился на барменшу. Сохраняя невозмутимость, она наполняла очередной кубок. Затем сдвинула крупный сапфир, украшающий перстень на ее тонком пальце, и вытряхнула оттуда какой-то порошок. Вино забурлило, поменяв свой цвет на темно-фиолетовый. Скользнув по гладкой стойке, кубок остановился точнехонько перед Иваном.

«Денатурат какой-то! — возмутился Иван, разглядывая предложенный напиток. И тут его осенило: — Меня же пытаются отравить!»

Иван хотел вылить вино под стойку, но оно будто превратилось в клей и не желало покидать кубок. Увлекшись манипуляциями, Птенчиков не сразу заметил, что герцогиня покинула свое место. Держа в руках огромную бочку, она незаметно приближалась сзади. Почувствовав на затылке чей-то взгляд, Иван резко оглянулся, и вдруг увидел… Соньку!

«Наконец-то я ее нашел!» — обрадовался Птенчиков и бросился к экс-герцогине.

— Не удалось меня отравить, так решила засмолить, как Егора? Не выйдет! — Он попытался схватить Соньку за руку. Та хищно оскалилась и совершила в воздухе отчаянный кульбит, перемахнув через своего противника. Иван поспешно повернулся:

— О нет! Неужели я снова упустил ее?

Прямо перед ним, стыдливо улыбаясь, стояла… Красная Шапочка.

— Не хочу Шапочку, не хочу… — зарыдал Иван. — Верните сюда герцогиню!

Обиженная таким обхождением, девушка подскочила к Ивану и принялась его усердно трясти.

— Отпусти меня, — голосил Иван. — Отстань, противная Шапка…

Тут что-то больно хлестнуло по щеке, и он наконец пришел в себя. Медленно открыв глаза, Птенчиков увидел склоненные к нему тревожные лица Олега и Аркадия.

— Ты так орал, — доверительно сообщил ему Аркадий. — Что-то про шапку. Мы не очень поняли. Извини, что пришлось тебя стукнуть, ты никак не желал приходить в себя.