Кристин Каст - Обманутая

Лицо Джона побагровело, он втянул воздух и открыл рот, чтобы произнести, я уверена, отвратительную лекцию о том, насколько его убеждения правильны и как грешны чьи-либо другие, но прежде чем злотчим смог начать, Неферет оборвала его. Она не повысила голос, но он внезапно наполнился силой Верховной жрицы, и я поежилась в страхе, пусть ее гнев и не был направлен на меня.

– У вас есть два варианта. Вы можете посещать Обитель Ночи как приглашенный гость, что значит вы будете уважать наши устои и держать при себе недовольство и осуждение. Или вы можете уйти и больше не возвращаться. Никогда. Решайте сейчас . – Два последних слова скользнули по моей коже, как острые ледяные лезвия, и мне пришлось приложить всю силу воли, чтобы не съежиться от ужаса. Я заметила, что мама уставилась широко открытыми остекленевшими глазами на Неферет, ее лицо было белое как молоко. Физиономия Джона стала противоположного цвета. Он сощурил глаза, а его щеки вспыхнули некрасивым румянцем.

– Линда, – сказал он сквозь сжатые зубы, – пойдем. – Потом отчим посмотрел в мою сторону с таким отвращением и ненавистью, что меня буквально отшатнуло назад. То есть я знала, что он меня не любит, но до этого момента не осознавала насколько. – Ты стоишь этого места. Мы с твоей мамой не вернемся. Ты теперь сама по себе. – Он резко развернулся и направился к двери. Мама колебалась, и на секунду я подумала, что она может сказать что-то приятное, например, что она извиняется за него или что скучала по мне, или что не нужно было волноваться, мол, она вернется, что бы Джон ни сказал.

– Зои, не могу поверить, что ты позволила втянуть себя во все это, – покачала она головой и, как обычно последовав за Джоном, вышла из зала.

– Ох, милая, мне так жаль. – Бабушка была рядом, сразу же обняв меня и шепча подбадривающие слова. – Я вернусь, моя маленькая птичка. Обещаю. Я так горжусь тобой! – Она приобняла меня за плечи и улыбнулась сквозь слезы. – Наши предки чироки тоже гордятся тобой. Я чувствую это. Тебя коснулась богиня, и у тебя есть верные друзья. – Она взглянула на Неферет и добавила: – И мудрые учителя. Возможно, однажды ты даже сможешь простить свою мать. До этого момента помни, что ты дочь моего сердца, у-ве-тси а-ге-ху-ца . – Она поцеловала меня. – Мне тоже нужно уходить. Я ехала сюда на твоей маленькой машинке и оставлю ее здесь, так что мне нужно вернуться обратно с ними. – Бабушка отдала ключи от моего винтажного «Жучка». – Но всегда помни, что я люблю тебя, птичка Зои.

– И я тебя люблю, ба, – сказала я и тоже поцеловала ее, крепко обняв и глубоко вдыхая ее запах. Будто могла задержать его в своих легких и выдыхать медленно на протяжении следующего месяца, когда буду скучать по ней.

– Пока, милая. Позвони мне, когда сможешь. – Она снова поцеловала меня, а затем ушла.

Я смотрела, как бабушка удаляется, и не осознавала, что плачу, пока не ощутила, как слезы капают с лица на шею. Я совсем позабыла о Неферет, стоящей рядом со мной, так что даже слегка подпрыгнула от удивления, когда она передала мне платок.

– Мне жаль, Зои, – тихо сказала она.

– А мне нет. – Я высморкалась и вытерла лицо, прежде чем посмотреть на нее. – Спасибо, что выступили против него.

– Я не собиралась прогонять твою маму.

– Вы и не сделали этого. Она сама выбрала следовать за ним. Как делала уже три года. – Ощутив угрожающий жар подступающих слез, я быстро проговорила, пытаясь избавиться от них: – Она была другой. Глупо, знаю, но я ожидала, что мама снова станет той, кем была раньше. Но этого так и не произойдет. Словно он убил ее и оставил в этом теле незнакомку.

Неферет обняла меня.

– Мне нравится, что сказала твоя бабушка, что, может, однажды ты найдешь в себе силы простить мать.

Я уставилась на дверь, в которой они втроем только что исчезли.

– Этот день еще далек.

Неферет сочувствующе сжала мое плечо.

Я посмотрела на нее, радуясь ее поддержке, и пожалела – в миллионный раз – что не она была моей мамой. Потом вспомнила, что жрица сказала мне почти месяц назад: ее мама умерла, когда она была маленькой, а папа издевался над ней физически и морально, пока ее не спасла Метка.

– Вы простили отца? – спросила я осторожно.

Неферет взглянула на меня и моргнула несколько раз, словно медленно возвращалась из воспоминания, которое увело ее куда-то далеко, очень далеко.

– Нет, я не простила его, но теперь, когда думаю о нем, словно вспоминаю жизнь кого-то другого. То, что он делал со мной, он делал с человеческим ребенком, а не с Верховной жрицей или вампиром. А для Верховной жрицы и вампира он, как и большинство людей, не имеет значения.