Марина Звидрина - Скрытые территории. Каретный фонарь

Посвящается моей любимой бабушке, лучшему проводнику в мир удивительных рассказов и магии.

Ночь, чёрная, как глаза незнакомки, что шла по безлюдной улице, заполнила город. Незнакомка на ходу отстукивала шаги тонкой тростью. Тук – стук каблука, тук – стук трости, тук-тук-тук. Желая подыграть этой музыке, ветер хлопал в такт шлейфом её платья. Ветру было одиноко в ночи, и он так разыгрался, что чуть не сбил чёрный цилиндр с головы женщины. Незнакомке это не понравилось, и она отмахнулась, словно хотела прогнать ветер одной лишь рукой. Ветер было рассмеялся такой наивности, но внезапно понял, что его уже несёт в совершенно противоположную сторону.

Это был молодой полуночный ветер, рожденный над ледниками. Он летел сюда, огибая вершины сопок и расстилаясь над широкими равнинами. Гнал к югу тугие облака и тревожил кроны редких деревьев. Поднимал с земли уже сухую, опустившую гриву траву, и та танцевала бурыми волнами, вторя его движению.

Так было, пока ветер не затерялся среди тесных городских улиц. Теперь он метался то туда, то сюда, заглядывал в открытые двери, беспокоил птиц. Грохотал кровлями и раскачивал мачты фонарей, не понимая, какое выбрать направление.

Когда на одной из улиц ветер наконец повернул прочь из города к океану, один из его вихрей влетел в приоткрытое окно и всколыхнул страницы тетради, лежавшей на подоконнике.

Если бы ветер умел читать, а ветры, как известно, не умеют, этот ветер прочёл бы строки, написанные витиеватым пляшущим почерком:

Ула Готье

ДНЕВНИК

Отсюда и дальше Частная Территория.

Если вы нашли эту тетрадь, отложите её немедленно в сторону и ни в коем случае не читайте!

Тетрадка была сильно потрёпана. Туда много и часто писали и повсюду носили за собой. К обложке крепилась специальная верёвочка, при помощи которой можно было надёжно скрыть содержимое от любопытных глаз. В ту минуту верёвочка была развязана, что и позволило ветру перелистать страницы и похозяйничать на частной территории.

Обладательница дневника Ула лежала на кровати с открытыми глазами и, несмотря на позднюю ночь, совсем не могла заснуть. Сегодня у неё был очень непростой день. Прежде чем засыпать, нужно было всё хорошенько обдумать – съесть яблоко до огрызка, как любил выражаться её отец. Он был очень образованным мужчиной. Всегда учил дочь мыслить рационально, апеллировать к фактам и разоблачать несостоятельные теории. Поэтому Ула лежала, смотрела на потолок и понимала, что ничего не понимала. Она с родителями только переехала на остров и уже успела заметить, что здесь всё было по-другому. Земля была пустынная, но не безжизненная, воздух холодный, но полный чего-то, что нельзя объяснить словами. Даже небо тут было не такое, как везде. Ула рассуждала, что, наверное, и жизнь здесь может идти по другим законам, с которыми она раньше просто не сталкивались. В туристическом справочнике, который она брала в библиотеке перед отъездом, к примеру, писали, что на острове живут феи, тролли и приведения. Это вовсе не означало, что справочнику нужно было верить, хотя отчасти могло объяснить её сегодняшнее приключение.

В школу Ула никогда не ходила, родители считали домашнее обучение более результативным. К тому же они так часто переезжали из страны в страну, что школы пришлось бы менять ежегодно. Благодаря то ли переездам, то ли усердным занятиям Ула в свои двенадцать лет свободно говорила на английском, французском, испанском и русском, а также знала около трёх тысяч китайских иероглифов и уже две недели как изучала исландский. Однако это удивительным образом никак не помогало ей заводить друзей. Именно поэтому, ещё утром сделав все уроки, Ула отправилась на прогулку совершенно одна. Рейкьявик был городом маленьким, особенно в сравнении с Сингапуром, из которого они переехали. Ула уже успела хорошо разведать и его, и окрестности, потому уверенно прошла через центр города и направилась к океану. Она не задержалась у причала с лодками, её тянуло куда-то совсем в другую сторону, подальше от жилья и людей.

Ула шла уже час, а может быть, два или, может быть, даже больше. Неожиданно она вышла к каким-то постройкам на берегу залива. Погода совсем не располагала к прогулкам, дул сильный ветер, могучие волны разбивались о круглые валуны, покрывавшие берег. Самым разумным было повернуть домой, пока не стемнело, но что-то побуждало Улу идти дальше. Ей казалось, будто это что-то ждёт её впереди, зовёт и, возможно, даже ищет с ней встречи. А временами даже казалось, что это что-то следует с нею рядом, как тень или как приведение. Ула не могла сказать наверняка, было ли так на самом деле или только мерещилось, что так было. Возможно, ей просто хотелось иметь друга, которого можно бы было позвать с собой на прогулку.