Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

Ошеломленная, я сидела молча, мысли стали бессвязными. Руки я сложила на коленях, от слабости обмякла, привалившись к спинке. Эдвард по-прежнему прикрывал ладонью лицо и сидел так неподвижно, словно был высечен из камня, который напоминала его кожа.

Когда он наконец поднял голову, то впился в мои глаза взглядом, полным вопросов.

– Готова ехать домой? – спросил он.

– Готова, – подтвердила я, безмерно благодарная за то, что у нас впереди еще целый час пути. Расстаться прямо сейчас с Эдвардом я просто не могла.

Официантка появилась словно по команде. Или потому, что следила за нами.

– Ну, как у вас дела? – спросила она Эдварда.

– Счет, пожалуйста. Благодарю. – Его голос прозвучал негромко, но резковато – сказывалось напряжение нашего недавнего разговора. Видимо, это сбило официантку с толку. Эдвард выжидательно поднял глаза.

– Да-да, – сбивчиво выговорила она. – Вот, пожалуйста, – вынув маленькую кожаную папку из кармана своего черного фартука, она положила ее перед Эдвардом.

К этому моменту он уже успел достать купюру, вложил ее в папку и сразу вернул официантке.

– Сдачи не надо, – он улыбнулся и встал, и я неуклюже поднялась на ноги.

Официантка ответила ему манящей улыбкой.

– Всего доброго.

Он коротко поблагодарил ее, но смотрел при этом на меня. Я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

Сопровождая меня к двери, он по-прежнему избегал прикосновений. Я вспомнила рассказ Джессики о том, что они с Майком уже почти достигли стадии первого поцелуя, и вздохнула. Эдвард посмотрел на меня с таким любопытством, что я испугалась, как бы он не прочитал мою мысль.

Он галантно открыл пассажирскую дверцу «вольво», придержал ее, пока я садилась, и мягко закрыл. Я смотрела, как он обходит машину спереди, уже в который раз изумляясь его грации. Казалось бы, к этому времени мне следовало к ней привыкнуть, но я по-прежнему следила за его движениями с замиранием сердца.

Сев в машину, он сразу же завел двигатель и включил печку на полную мощность. На улице резко похолодало, но в куртке Эдварда мне было тепло, и я с удовольствием принюхивалась к ее запаху, стараясь, чтобы он не заметил этого.

Эдвард с легкостью влился в транспортный поток, и когда мы вылетели на скоростное шоссе, повернулся ко мне.

– Итак, – со значением произнес он, – теперь твоя очередь.

– Можно еще один вопрос? – попросила я, с опаской глядя на мелькающие вдоль обочины деревья. Мне казалось, что Эдвард едет слишком быстро и почти не следит за дорогой.

Он вздохнул.

– Один, – разрешил он и настороженно поджал губы.

– Слушай… а как ты понял, что я не заходила в книжный, а сразу отправилась на юг?

Раздумывая, он отвел глаза.

– Мне казалось, мы теперь откровенны друг с другом, – буркнула я.

Он почти улыбнулся.

– Ну хорошо: я следовал за тобой по запаху.

Он устремил взгляд на дорогу, а я тем временем успела состроить гримасу. С ответом я не нашлась, но постаралась взять его слова на заметку, чтобы позже обдумать как следует. Сейчас, когда он наконец-то удостоил меня объяснениями, я хотела узнать как можно больше.

– Ты так и не ответил на один из моих первых вопросов… – я попыталась выиграть время.

– Какой? – недовольно спросил он.

– Как ты читаешь мысли? Ты можешь прочитать мысли любого человека, где бы он ни был? Как ты это делаешь? А остальные в твоей семье?.. – Я чувствовала себя по-дурацки, спрашивая о том, во что сама ни капельки не верила.

– Это уже не один вопрос, – поправил он.

Я в ожидании смотрела на него.

– Нет, так умею только я. Но не всегда и не везде. Я должен достаточно хорошо знать человека, которого читаю. Чем лучше знаком мне чей-то… «голос», тем больше расстояние, с которого я могу расслышать его. Но все равно это расстояние не превышает нескольких километров, – он помолчал. – Это все равно что находиться в огромном зале, полном людей, которые говорят все разом. Голоса на заднем плане сливаются в гул. Иногда мне удается сосредоточиться на одном из них, но лишь в том случае, если этот человек мыслит ясно.

Так что обычно я отключаюсь от этого гула – порой он здорово отвлекает. И потом, так проще казаться нормальным, – Эдвард нахмурился. – Мне постоянно приходится следить за тем, чтобы отвечать не на мысли, а на слова, которые произносит мой собеседник.

– Как думаешь, почему ты не слышишь мои мысли? – полюбопытствовала я.

Он ответил загадочным взглядом.