Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Вы же слышали, что сказала Лоран. Джосс – прирожденный убийца. А если что-нибудь пойдет не так, и им придется разделиться? Если что-нибудь случится хоть с кем-нибудь из них – с Карин, Элинор… Эдит… – я осекся. – Если этот чокнутый рыжий ранит Эрнеста… Разве я смогу жить дальше, зная, что это моя вина? Никому из вас не следовало рисковать жизнью ради…

– Стоп, Бо, остановись! – перебила Джессамин так быстро, что разобрать слова было непросто. – Ты не о том беспокоишься, Бо. Можешь мне поверить, никому из нас опасность не угрожает. Тебе и без того непросто, не добивай себя напрасным беспокойством. Выслушай меня! – потребовала она, заметив, что я отвел взгляд. – У нас сильная семья. Мы боимся только одного – потерять тебя.

– Но с какой стати вам…

Арчи подошел и обнял Джессамин за талию.

– Эдит почти столетие была одинока, а теперь нашла тебя. Мы жили с ней довольно долго и потому, в отличие от тебя, заметили, насколько она изменилась после встречи с тобой. Если она тебя потеряет, думаешь, кто-нибудь из нас сможет в ближайшие сто лет смотреть ей в глаза?

Моя совесть немного утихла. Но несмотря на то, что охватившее меня спокойствие казалось совершенно естественным, я догадывался, что здесь не обошлось без участия Джессамин. Наверняка она применила ко мне свои способности.

– Знаешь, я все-таки решусь, – добавил Арчи. – Хоть Эдит и не просила об этом.

– О чем?

Он усмехнулся.

– Трудно объяснить; ты подумаешь, что я не в своем уме… Время имеет для меня особое значение – не такое, как для тебя или Джесс, или еще кого-нибудь, – Джессамин усмехнулась и дернула его за ухо. – Поэтому тебе мои объяснения покажутся бессмысленными. Но с моей точки зрения мы уже давно друзья, Бо. В первую же секунду, как ты стал частью жизни Эдит, мы провели вместе сотню часов. Вместе смеялись над вспыльчивостью Эдит, вместе доводили Ройала так, что он готов был бежать из дома куда глаза глядят, вместе бодрствовали по ночам, слушая рассказы Карин…

Я уставился на него, он пожал плечами.

– Вот таким я вижу мир.

– Так мы друзья? – изумленно переспросил я.

– Лучшие друзья, – заверил он. – Я видел, как мы стали лучшими друзьями. Здорово, правда? Моя любимая сестра влюбилась в моего лучшего друга! По-моему, я перед ней в долгу.

– Хм… – Я не знал, что сказать.

Арчи рассмеялся.

Джессамин закатила глаза.

– Вот спасибо-то, Арчи! Я едва успокоила его!

– Нет, все хорошо, – возразил я. Может, Арчи и соврал, чтобы мне стало легче, но так или иначе, способ сработал. И если ему захотелось помочь мне, тем лучше. Если все это не только ради Эдит.

– И что же нам теперь делать? – спросил я.

– Будем ждать известий.

День выдался слишком длинным.

Мы так и не вышли из номера. Арчи позвонил администратору и попросил не присылать горничную для уборки. Окна оставались зашторенными, телевизор – включенным, но никто его не смотрел. Периодически мне приносили еду.

Прикол, но рядом с Арчи я вдруг почувствовал себя свободно. Как будто рассказ о нашей будущей дружбе сделал ее реальностью. Арчи сидел в кресле рядом с диваном, на котором я растянулся, и отвечал на все вопросы, которые раньше я не решался задать. Иногда он отвечал раньше, чем я успевал открыть рот. Это было немного странно, но я понял, что так все остальные чувствуют себя в присутствии Эдит.

– Да, – подтвердил Арчи, пока я думал, как спросить его об этом. – Именно так. Хотя она старается не злоупотреблять чтением мыслей.

Он рассказал мне о том, как проснулся вампиром.

– Я помню лишь одно, и то не уверен, что это воспоминание. Мне показалось, что кто-то зовет меня по имени, называет меня Арчи. Но я, возможно, вспомнил то, чего еще не было, и увидел, как когда-нибудь кто-нибудь назовет меня этим именем. – Увидев выражение на моем лице, он улыбнулся. – Какой-то замкнутый круг, верно?

– Волосы? – естественным движением он провел рукой по своей макушке. Щетина на ней была достаточно длинной, чтобы разглядеть, что волосы у него темно-каштановые, почти черные, как и брови. – Для 1920 года стрижка чересчур оригинальная. Хвала небесам, скинхедом я быть не мог – они появились гораздо позже. Мое наиболее вероятное предположение – результат болезни или скверного поведения.

– Скверного поведения? – не понял я.

Он пожал плечами.

– Возможно, я сидел в тюрьме.

– Но ты не намного старше меня, – возразил я.

Он задумчиво сложил ладони островерхой крышей.

– Хочется верить, что если я и был преступником, то не меньше чем виртуозным главарем шайки.