Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

Она ответила с расстановкой:

– Вопрос в самую точку, и ты не первый задаешь его. Другие – большинство подобных мне, кого вполне устраивает наш удел, – тоже нередко удивляются, зачем мы так живем. Но, видишь ли, даже если нам… выпали такие карты, это еще не значит, что мы не можем и не хотим выйти за рамки судьбы. Мы пытаемся сохранить в себе хоть что-то человеческое.

Я лежал неподвижно и испытывал что-то близкое к благоговению. До таких духовных высот мне никогда не дойти.

– Спишь? – шепнула она после нескольких минут моего молчания.

– Нет.

– Это все, что тебя интересует?

Я закатил глаза.

– Вообще-то нет.

– Что еще ты хочешь узнать?

– Почему ты умеешь читать мысли и почему только ты одна? А Арчи – видеть будущее? Почему так происходит?

Я почувствовал, как в темноте она пожала плечами.

– Да мы и сами не знаем. У Карин есть предположение… она считает, что все мы приносим с собой в следующую жизнь самые яркие качества, которыми мы обладали, будучи людьми, и в итоге они усиливаются – как наши умственные способности и наши чувства. Она полагает, что я и раньше отличалась необычной чувствительностью к мыслям окружающих. А Арчи обладал даром предвидения.

– А что принесла в следующую жизнь сама Карин и остальные?

– Карин – сострадание. Эрнест – способность любить. Элинор – силу, а Ройал… упорство. Или, пожалуй, ослиное упрямство, – она хмыкнула. – С Джессамин дело обстоит особенно интересно. Она и в первой жизни была весьма харизматичной личностью, способной подчинять себе окружающих. А теперь она может манипулировать эмоциями всех, кто находится вокруг: успокоить полный зал рассерженных людей, к примеру, или наоборот, взбудоражить апатичную толпу. Это коварный и редкий дар.

Я задумался, пытаясь осмыслить невероятные вещи, которые услышал от нее. Эдит терпеливо ждала.

– Так с чего же все началось? Я вот о чем: Карин создала тебя, ее саму тоже кто-то создал, и так далее…

– Ну, а как появился ты? В результате эволюции? Сотворения? Почему бы тогда и нам не эволюционировать, как другим видам, хищникам и тем, на кого они охотятся? Или же, если тебе не верится, что весь этот мир мог просто взять и возникнуть сам собой – кстати, и мне тоже в это верится с трудом, – неужели невозможно представить, что та же самая сила, которая создала нежную скалярию и акулу, белька и косатку, способна сотворить оба наших вида, твой и мой?

– Давай-ка разберемся: белёк – это я?

– Точно, – она рассмеялась и осторожно притронулась пальцами к моим губам. – Не устал? День был длинный.

– У меня остался еще миллион-другой вопросов.

– У нас будет завтра, и послезавтра, и так далее…

Эйфория, ни с чем не сравнимое блаженство переполнили меня так, что я боялся лопнуть. Ручаюсь, любой наркоман в мире охотно променял бы свою излюбленную дурь на это ощущение.

Заговорить я смог лишь через минуту.

– А ты уверена, что утром не исчезнешь? Ты же, как-никак, вымышленное существо.

– Я тебя не оставлю, – торжественно пообещала она, и то же ощущение восторга, только еще сильнее, чем в первый раз, окатило меня.

Когда ко мне вернулся дар речи, я произнес:

– Тогда еще один вопрос на сегодня… – и у меня густо покраснела шея. Темнота не спасла – я знал, что Эдит почувствует жар, исходящий от меня.

– Какой?

– Нет, забудь. Я передумал.

– Бо, ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

Я молчал, она застонала.

– Я все надеюсь, что со временем перестану раздражаться оттого, что не слышу твои мысли. Но с каждым разом злюсь все сильнее.

– Хватит и того, что ты слушаешь мой сонный бред, – пробормотал я.

– Ну скажи! Пожалуйста! – Ее нежный голос прозвучал так умоляюще, что я не устоял.

Хотя и попытался. И покачал головой.

– Если не скажешь, мне останется лишь предположить худшее, – пригрозила она.

– Напрасно я об этом заговорил, – я стиснул зубы.

– Ну пожалуйста! – опять этот завораживающий голос.

Я вздохнул.

– А ты… не обидишься?

– Нет, конечно.

Я сделал глубокий вдох.

– Ладно… я, конечно, мало что знаю о вампирах… – слово вырвалось случайно, пока я обдумывал вопрос. Спохватившись, я замер.

– И что же?

Ее голос звучал обычно, словно это слово ничего не значило.

Я выдохнул с облегчением.

– В общем, знаю я только то, что ты мне рассказывала, но по-моему, мы… очень разные. Физически. Ты выглядишь как человек – только гораздо красивее, – но не ешь, не спишь, все такое. Тебе не нужно то, без чего не обойтись людям.