Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга четвертая

В этот миг змей взмыл в воздух и принялся кружить над Стоунхенджем, распространяя пламя вокруг Симона. Отступив к самому краю барьера, прикрывая лицо от обжигающих искр и чувствуя, как тлеет одежда, Симон вдруг вспомнил слова духов, о том, что, на время дуэли, они передали ему, и силу его партнерши.

«Не можешь достать противника на земле, попробуй в воздухе!» – Симон попытался вспомнить то чувство восхищения, охватившее его, когда он увидел Эмму, на вершине башни, с белыми крыльями за спиной. И вдруг почувствовал острую резь между лопаток. Это было больно, но того стоило. Стать хотя бы на шаг ближе к Эмме… и в очередной раз вызвать ярость Селена.

С легким шелестом развернулись крылья за спиной юноши, когда он поднялся в небе, обнажив меч. Кто-то чужой в голове нашептывал уничтожить змея, вонзив меч в незащищенную область напротив сердца. Но в душе что-то отчаянно сопротивлялось убийству.

«О, древний Стоунхендж, силы которого безграничны. Ты видел немало дуэлей. Подскажи, верную ли дорогу я выбрал? Могу ли я спасти ее? Ведь, если все это – бесполезно, тогда проще было сдаться в самом начале и умереть…»

И, словно в ответ на свой призыв, Симон услышал тихий шепот: «Магический камень в центре Стоунхенджа принял немало жертв. Часть людей, погибших здесь, так и не смогла обрести покой. Верни их души в обитель, где им надлежит быть. И дуэль решится в твою пользу, если не пожалеешь ни себя, ни собственной магии…»

Симон с трудом уклонился от просвистевшего в воздухе когтя змея. А затем, столкновение с землей, превратило в кровавое месиво его крылья. Болела каждая косточка, каждый нерв. Но он сжал зубы и пополз к центру, к гладкому серому камню.

Вонзив меч в центр камня, он сложил ладони на рукояти. И замер от ослепительного света, разлившегося вокруг…

А потом наступило забытье. Когда Симон очнулся, то оказался на полу в магической школе в центре пентаграммы. Селена рядом не было…

Симон поднялся с пола, чувствуя во всем теле непонятную слабость. Каждое движение причиняло боль. А в голове осталась только одна мысль: «Я потерял твои крылья, Эмма…»

На какой-то момент Спенсер позабыл и о Селене, и об их магическом поединке. В темноте подземелий, тихих и равнодушных, все вдруг показалось просто бесконечным кошмаром. Захотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться. И в этот момент за его спиной раздался голос – холодный, как осенняя вода.

– Празднуешь свою победу, Симон Спенсер, потомок Алестера? Не рано ли ты это делаешь? Я все еще жив… Благодаря твоей же доброте. Магическая дуэль всегда, слышишь ты, всегда заканчивается смертью проигравшего. Но ты решил из благородства спасти мне жизнь. И Стоунхендж исполнил твое желание. Это просто нелепо! – Селен резко расхохотался, заставив Симона обернуться и посмотреть в глаза смерти.

– Нелепо? Возможно, за все, что ты натворил, тебя и следовало бы уничтожить, но ты похитил чужое тело. Верни мне мою девушку!

Симон сжал кулаки, глядя на Селена, который безликой тенью прижался к дальней колонне в старом зале. Выглядел он, также идеально, как и до дуэли, на мантии не было заметно ни складки, ни один серебристый волосок не выбивался из прически.

– Выиграл дуэль, а теперь такой смелый и дерзкий… Как же хочется просто заткнуть тебе рот раз и навсегда. Ты самонадеянно отказался от последнего удара, поставив на кон свою магию. Конечно, мы оба пострадали, и теперь мне придется пересмотреть кое-какие планы по переделке мира на ближайшие пятьдесят лет. Кроме того, мне потребуется время, чтобы восстановить магические силы. Но, ты же не думаешь, что я буду ждать так долго, чтобы убить тебя, Симон Спенсер? Как я и ожидал, само твое существование представляет для меня угрозу. Игры закончились, малыш.

Симон заметил, как в полумраке сверкнул меч, выхваченный из ножен. Мгновение – и Селен отделился от стены, сделав резкий выпад. Но сталь встретила сталь: меч Алестера, сияя, лег в ладонь Симона.

– Хорошая реакция, – усмехнулся Селен, крепче сжимая рукоятку меча, и на мгновение, отступая назад. – Но ты – не ровня мне.

Спина Симона тут же стала мокрой от пота, несмотря на прохладный воздух подземелья. Сейчас он был слаб, изранен, лишен магии, к тому же, не мог использовать меч Света, как полагается. Отчасти его слабость объяснялась и нежеланием ранить Эмму, душа которой была сокрыта в теле Селена.

Юноша перебирал в памяти сражения, которые видел в кино, и когда играл в маггловские игры на компьютере, но все казалось сейчас размытым и далеким. Его отвага была бессильна перед опытом воина, закаленного в поединках, владевшего холодным оружием едва ли не лучше, чем заклинаниями. Симона охватило отчаяние.