Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга четвертая

Симон хотел встать, закричать, чтобы они остановились. Но ноги будто приросли к полу, а губы не могли издать и звука. Спенсер не понимал, зачем Алестер это делает. И не хотел принимать ситуацию, хотя люди, сидевшие вокруг него, шумно радовались и отмечали, что это – великий день и новая страница в истории страны.

«Зачем ты делаешь это? Ведь твоя судьба, твое сердце и твоя душа навсегда связаны только с одним человеком. И это – Селен… Я бы… Я бы никогда не поступил так на твоем месте, Алестер. Когда-то я хотел стать похожим на тебя, Перворожденный. Но, если ты действительно предатель, забывший свою любовь, преступивший клятву, то, что мне делать? Значит ли это, что я с самого рождения – проклятое дитя, тот, кто не должен был рождаться на свет? Смогу ли я, зная это, спасти Эмму?»

Симон ощутил щемящую боль в сердце. Внезапно мир вокруг снова ь изменился, и, когда он открыл глаза, у алтаря появилась новая пара. Ариадна и Алестер исчезли, будто роса с первыми лучами солнца.

Зато на их месте стояла… Эмма Конни, счастливо улыбающаяся своему супругу Араму Джонсону. Ладони невесты сжимали руку Арама, и она что-то говорила. А потом жених наклонился к ней и коснулся легким поцелуем ее губ.

Мир поплыл перед глазами Симона. Словно бы резким порывом ветра задуло костер, который до этого горел в груди. Сколько бы он не повторял себе, что все это – лишь иллюзия, созданная Селеном, видеть этих двоих вместе было выше его сил.

«Это не мой мир, не моя реальность. В моем мире, Эмма любит меня. Но, почему же так больно? Откуда эти слезы, бегущие по щекам? Кажется, я начинаю понимать Селена – нельзя простить тех, кто убил любовь…»

И тут в голове Симона прозвучал знакомый голос, словно бы напоминая и призывая к ответу:

—Тебе достаточно сказать: «хватит». Помнишь?

Симон вздрогнул и вдруг пришел в себя. Собственные мысли показались ему отвратительными. Похоже, кровь Ариадны достаточно сильна в нем, раз подбрасывает в голову подобное. Все, что происходит сейчас, – не более, чем иллюзия, умело созданная древним вампиром. Историю своей жестокой мести, здесь пишет только он.

«Но, если бы Эмма полюбила кого-нибудь другого, хватило бы у меня сил от неё отказаться? Смог бы я совладать с собой и просто оставить её, позволить чужим рукам согревать её, любить её? Но, ведь настоящая любовь – это то, что отдаешь, а не получаешь… И тогда прав я. Что бы не сделала Эмма, это не изменит моих чувств. И я приму любое её решение».

В ту же минуту молодые и их гости бесследно исчезли. Постепенно высохли и слезы. Симон подумал, что Арам Джонсон сейчас непременно прочитал бы ему лекцию о том, каким должен быть настоящий партнер благородной вампирки, и как важно сохранять трезвую голову. Но не успел он прийти в себя, после двух видений, как появилось новое…

***

Симон очнулся глубоко под землей. Его окружал холод, сырость и… черви. Почувствовав, что к горлу подкатил соленый комок, Спенсер сплюнул и принялся руками разгребать землю. Он не знал, сколько прошло времени. Ужас, который он сейчас переживал, нельзя было сравнить ни с чем.

Но, хуже всего, выбравшись из могилы, было увидеть безжизненное лицо Эммы и других учеников их магической школы, которые смотрели сквозь него. Как бы он не пытался привлечь к себе внимание, никто даже не оглянулся в его сторону. Кажется… Симон был на собственных похоронах.

«Похороны после свадьбы… Начало и конец… Как это эпично…» – Попытался усмехнуться Спенсер, но получилось у него плохо. Ощущение, что он – мертв, было настолько сильным, что трудно было поверить в обратное. Может, пока его сознание был захвачено иллюзиями, Селен убил его тело? И теперь душе просто некуда возвращаться?

«Если человек рождается и умирает в одиночестве… Ради чего все это тогда?»

Симон заломил руки. Боль… Она была с ним. Но что с того? Он не знал, что сейчас по-настоящему реально. Когда-то он читал книгу о «развоплощении», которую написал человек, побывавший в состоянии клинической смерти.

Автор пытался донести главное – многие умершие просто не в состоянии принять тот факт, что их время на земле закончилось. Таким образом, они рано или поздно превращаются в привязанных к земле призраков, лишая себя дальнейшего пути. Но, на самом ли деле, он стал «развоплощенным»?

И снова послышались знакомые слова:

– Тебе достаточно сказать: «хватит». Помнишь?

Симон вдруг охватило острое желание жить и бороться.

– Нет, я не скажу этого. Назло всему миру, назло Селену. Я не сдамся. Мое и Эммы время еще не закончено. У нас одна общая дорога. Сегодня я буду биться до последнего, – с этими словами Симон наотмашь ударил по могильной плите, расколовшейся от его удара на сотню частей, и резко зажмурил глаза от внезапно разлившегося вокруг яркого света.