Кристина Вернер - Три цвета крови

– Не говори о ней так! – вскипел Шон, его голубые глаза гневно сощурились. Наконец-то ледяная броня дала трещину. – Ты её абсолютно не знаешь!

– Надо же, как ты рассердился! За меня ты никогда не заступался, вспомни хотя бы случай на вашей семейной вечеринке. Твой отец постоянно пытался меня уколоть, а ты молчал, как будто я тебе никто!

– Ты сама всегда могла за себя постоять.

– Признайся, ты ведь выбрал девушку, полностью противоположную мне, значит, она именно такая, как я и говорю. И уж она-то наверняка с ходу получила одобрение твоих предков. Ты завёл себе покорную фрау-идеал, которой командуешь и заодно самоутверждаешься, уж я-то тебя знаю, Шон! – упрямства Эшли было не занимать.

– Заткнись! – рявкнул на неё Шон. – Моя жизнь тебя не касается! Если мы ещё когда-нибудь увидимся, то давай договоримся, что сразу разойдёмся в разные стороны. Вот только я больше не хочу тебя видеть, Эшли. Наверно, это жестоко, но повторю, что я никогда тебя не любил и ты никогда не была мне нужна как девушка. Разве ты сама не понимаешь, как нелепо ты смотришься рядом со мной, что ты совершенно мне не подходишь?! Ну не для меня ты, вся такая дикая, взбалмошная, неформальная!.. Я жалею, что не сказал тебе этого раньше. И ещё жалею о том, что поддавался похоти и трахал тебя, а ты уже навоображала, что я тебя люблю. Это того не стоило. Зато мне урок на будущее – не совать член куда попало, как бы ни хотелось.

Он направился к автобусной остановке. Ошеломлённая обидными словами Эшли бросилась бежать в противоположную сторону.

Будучи на взводе после неприятной встречей, Шон толком не видел, куда идёт, как вдруг столкнулся с высоким молодым мужчиной. Пробормотав что-то вроде извинения, он продолжил путь и услышал:

– Так вот ты какой, Шон Хиггинс, бывший наркоман и прожигатель жизни, вставший на путь исправления. Как трогательно.

Шон остановился. Мужчина явно издевался, говоря в таком насмешливом тоне.

– Что нужно? – сердито поинтересовался Хиггинс, подумав, что сегодня ему ещё только не хватало всяких назойливых мудаков. – Я тебя не знаю.

– Ничего, просто хотел посмотреть на тебя, уж очень часто упоминалось твоё имя. Я думал, что ты такой же, как она, а оказалось – ты пустышка, кроткая овечка, заблудившаяся в тёмном лесу и вернувшаяся на праведный путь. Ну и всё такое, бла-бла-бла, – ухмыльнулся мужчина, засунув руки в карманы чёрного пиджака, и надменно взглянул на собеседника. – И то вернулся же ты не по своей воле, да, Шон? На самом деле тебе хотелось и дальше ловить кайф, бултыхаясь в дерьме, а не это вот всё.

– Ты кто такой? Любовник или друг Эшли? Говоришь её словами, уж больно складно, – Шон мысленно прикидывал, справится ли он с ним в случае возникновения серьёзного конфликта. Мужчина был немного повыше его, но сам Шон покрепче и пошире того в плечах.

Рихард подошёл вплотную, и он попятился назад, чувствуя исходящую от того угрозу. Прохожих вокруг не было, Шон остался один на один с этим странным человеком, и он привалил его к стене остановки, резко втянув воздух рядом с ним.

– Эй, отвали, придурок! – возмутился Шон. Словно гипнотизируя, Рихард уставился в его глаза, и Шону показалось, что его мозг за долю секунды прозондировали.

– Действительно, пустышка, – отшвырнув парня от себя, разочарованно протянул Штайнер. – И кровь стандартная, не хочу о тебя мараться, я пока не слишком голоден.

Шон брякнулся на мокрый асфальт и, тут же вскочив на ноги, кинулся на противника, замахнувшись для удара. Вампир с лёгкостью перехватил его руку и сжал до хруста кисть, раздавив костяшки словно тисками. Заорав от боли на всю улицу, Шон попытался вырваться, но Рихард не отпускал его.

– Какой только олух заявил, что противоположности притягиваются? Вовсе они не сходятся, а балансируют на грани, в такой близи, что могут опалить друг друга, а если же смешиваются ненадолго, то возникают всякие странности, – Рихард разговаривал сам с собой, задумавшись настолько, что как будто позабыл о Шоне, который, согнувшись и рухнув перед ним на колени, продолжал орать. – Да ну, херня какая-то…

“Я ошибался, полагая, что бывший парень Эшли окажется мне полезным. Не понимаю, что она в нём нашла, – с досадой думал Рихард. – Разве что мне тоже вести себя как слюнтяй, чтобы ей понравиться? Слишком уж тогда велика цена моей свободы”.

Он бросил взгляд на корчившегося от боли Хиггинса, на щеках которого заиграл болезненный румянец, и сильнее сжал пальцы: