Дарья Фэйр - Сумасшедший вампир

А ведь заслуженно на меня орут. Да даже если бы я была им родная дочь, а не приёмная, что мы стараемся не афишировать, вряд ли папа меня хоть чуть-чуть больше уважал за такое поведение. Хотя, если бы я была родная, может, я бы и не отличалась от них?

Папа ведь у меня из этих, их ещё блатными называли в девяностые, сейчас – бизнесменами. Умный и опытный делец, его даже мама побаивается, когда он к очередному контракту готовится и ходит по дому, краснея мордой и вопя на каждый чих. Хотя мама у меня сама такая, что палец в рот не клади. Реклама, шоу-бизнес, медиа… Даже не знаю, как её теперь называть? Раньше певица, а теперь там много всего и помимо этого. Но жёлтые газеты её любили. Настолько, что даже меня иногда захватывали за компанию в свои статейки.

И я такая. Ни туда, ни сюда. Как курица на офисном столе. Глазами «луп-луп», и всё! Непонятное, неуместное, беспомощное, тупое создание. Для бизнеса глупая, для шоу-бизнеса слишком искренняя и робкая. «Книжки, сказки и мечты – вот такая дура ты»… А сейчас я уже совершеннолетняя, в этом году университет заканчиваю, но не имею при этом ни работы, ни навыков, ни перспектив каких-то. Так что целиком и полностью зависима от родителей. Видимо, правда тупая.

Поправила тяжёлую сумку на плече. Больно оттягивает, но я привыкла. Застегнула разошедшуюся молнию, чтобы мелкая морось не намочила корешок книги. Всегда с собой! «В любой непонятной ситуации читай книгу!». И сама признавала, что так нельзя, но вот, привыкла с детства прятаться. Тогда – в сарае или на чердаке, сейчас – в книгах. Знаю, глупо, слабовольно, но я настолько ненавижу свою жизнь, что иначе просто не могу!

Мимо прошли однокурсники. Тоже возвращались с консультаций. Скоро диплом, надо готовиться. Аж тоска берёт! Так ни с кем и не подружилась толком за пять лет.

Я подалась вперёд и улыбнулась:

– Наташка, привет! Хочешь, подвезу до Невского?

Светловолосая улыбчивая девушка приостановилась и ответила:

– Ой, Даш, не нужно, я тут с ребятами… – было видно, что ей неловко. Она обернулась на уходящих спутников, бросила: – Пока! – и поспешила уйти.

Ну и ладно, я привыкла… И почти даже не обидно. До слёз не обидно! Но я, как всегда, спрятала их и проводила компанию уверенной улыбкой человека, который слишком занят собственными делами, чтобы думать о них. Интересно, поняли? Может, успели увидеть, как глаза покраснели?

Я опять рывком натянула сползающую лямку сумки и переступила с ноги на ногу. Как же я ненавижу каблуки! И Слава задерживается. Хотя сейчас пробки, вечер всё-таки. Лиговский опять стоит, наверное, вот и опаздывает водитель. Ну и хорошо, что Наташа отказалась, а то вдруг бы пришлось вместе стоять мёрзнуть – неудобно было бы.

Поглубже вдохнула холодеющий воздух. Скоро начнёт темнеть, если водитель задержится ещё на полчаса, я рискую простыть. Вот не позвонил бы отец, я бы точно прошлась, согрелась бы заодно. Может, и ребята тогда перестали бы смотреть на меня с тщательно скрываемым презрением и непонятной мне завистью. Погуляла бы с ними хоть до остановки трамвая! Даже не каталась на таком ни разу…

Мимо, чуть не задев плечом, прошагал мужичок: широкая спина, оттянутые на заднице джинсы, шапочка, из-под которой, как ручки кастрюльки, выглядывают красные ушки. Я уныло смерила его классическую фигуру и вздохнула, стараясь отвлечься от прозаичной реальности. Мужик сплюнул на асфальт, обдал меня клубом дыма и швырнул окурок на землю. Вот же ж гадость! Ну почему люди такие?

Я прижалась к стене, чтобы пропустить, если кто сзади. Хорошо, что пустынно – ребята уже прыгнули в трамвай, мужик за угол свернул. Стрельнула взглядом туда-обратно. Лишь бы никто не увидел! И зачем я это делаю только? Мне что, больше всех надо? Воровато присела и двумя пальчиками подобрала ещё дымящийся окурок, потом резко встала и быстрым шагом направилась вперёд к мусорнику.

Почему вообще я должна это делать? Ну правда, кому это нужно? Мне? Или людям? Господи боже!.. Лишь бы только не увидел кто-нибудь!.. Мама убила бы за такое.

Брезгливо кинула бычок в урну, отёрла пальцы о пальто и вернулась к тому месту, где стояла. Вот что стоит самому это сделать? Люди такие люди… Зато я хоть какую-то пользу миру принесла. Хоть так. И как же жалко, что мне никогда не хватит смелости вот так же взять окурок, подойти к этому мужику и в бороду ему его запихать! Не смогу… Треклятая робость!

Поэтому и стою одна на поребрике. Затянутая в дорогущие шмотки, облепленная качественной косметикой и флёром высшего общества. И никому не нужная. Ни друзьям, ни знакомым, ни родителям, ни прохожим, ни даже себе. Никому.