Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

– И где это наш клерк шлялся? – поинтересовался лохматый вкрадчиво.

– Тебе какое дело? – Сергей поставил пакеты на пол. – Помоги лучше.

– Сам справишься, – без тени веселья ощерился Шириханов, рассекавший по квартире еще и в уличной обуви: отталкивающего вида ботинках на толстой подошве со стальными носами. – Dis bonjour à ta traînee 39 39 Передай привет своей шл*хе. Фр. , мозгоправ.

– Это по-французски? – вздернул брови сбитый с толку Серега.

– Ну, ты ж звездишь на всех языках, – Виктор коротко фыркнул и прошел мимо, откровенно пнув один из пакетов. На пол посыпались яблоки. – Молодец, блонди.

Сергей через плечо уставился на захлопнувшуюся с треском дверь и растерянно отдернул воротник водолазки. Чертов лохматый полудурок сохранял верность традициям и избранному репертуару: выпендривался и устраивал представления из ничего.

Ругаясь вполголоса, Воронцов прошел на кухню, подобрав ни в чем не повинные яблоки. И оторопело огляделся, опустившись в так кстати подвернувшееся кресло. Вид был ошеломляющим. Серега достал телефон, выбрал последнее соединение. Виктор ответил не сразу. Было слышно, как борец проворно скачет вниз по лестнице, стуча подбитыми железом башмаками.

– Угу…

– Ты что, стебался, когда звонил мне и гремел посудой?

– Просто пошутил.

– Вить…

Соединение не оборвалось. Телефон отправился обратно в карман под аккомпанемент ожесточенного топота. Сергей поглядел на аккуратно сервированный в духе обстановки стол и тихо сглотнул. Очевидно, накануне подразумевался совместный ужин.

Виктор проснулся еще до полудня неожиданно бодрым, хотя проспал от силы часа четыре. Растер физиономию, нащупал на полу дистанционку от акустики. Спать не хотелось. Хищные басы, рявкнувшие сокрушительным для нервной системы оружейным залпом, лишь утвердили на стезе агрессивного бодрствования. Вампирский хулиган из тусовки Ее Величества драл глотку не хуже коллег-гоблинов из «Дрягвы», но куда веселее. Дурковатый панк воодушевлял и вдохновлял на подвиги.

Потянувшись на смятой постели, Шерхан проворно соскочил на пол, пинком поправил сползший на треть верхний матрас, сгонял в санузел, попутно ощупывая ноющий затылок и саднящие ребра. Напоминали о себе давешние «казаки-разбойники» с двухфазными.

Глубокомысленно почесав живот, борец перекривил обветренный, потрескавшийся рот: что там принято изрекать в подобных случаях бравым копам? «Я слишком стар для этого дерьма»? Tempora labuntur, tacitis quesenes cimusannis 40 40 Время летит, и мы незаметно стареем. Лат. .

Не без злорадства покосившись на свой припылено-смуглый портрет на амальгаме, Шириханов фыркнул, отмахнувшись от побочных размышлений. Labuntur так labuntur. Ничего не попишешь. Даже в этом, лучшем из миров.

Бессмертие и пространная молодость – прерогатива антропоидных трансформов и прочей подобной публики. Кесарю – кесарево, а… курям – курево.

Но дурацкая мысль еще какое-то время крутилась на периферии сознания, отравляя утреннюю спортивную рутину. Даже любимая игрушка – красная боксерская груша в отдельном углу – не особо помогла. Расшвыряв случайные тряпки ногами, Шерхан сосредоточенно отрабатывал удары, плотно сжав челюсти, под навязчивое стаккато внутри головы: «Tempora labuntur. Tempus edax rerum 41 41 Всепожирающее время. Лат. ». Хотя, казалось бы, с разрушениями люди прекрасно справлялись и сами.

Окончательно проснувшись под грохот музыки, взмыленный Виктор поплелся в душ. В отличие от блондинистого соседа, холодных ванн по утрам он не уважал категорически. Зеркало и глянцевые клапаны кранов моментально запотели. Уже намылившись, Шириханов тупо стоял под горячей струей пять минут без движения, наклонив голову и пристально вглядываясь в смуглые ступни. Пена сползала по коже, галактикой сворачиваясь над стоком. Виктор и сам бы не взялся определить, о чем думал в этот момент и думал ли вообще.

Отмывшись, борец в обернутом вокруг бедер полотенце прошел на кухню. Задумчиво помялся у холодильника, достал пакет овощного сока и, даже не пытаясь отыскать стакана, отхлебнул. Аппетита Виктор в себе не обнаружил, а потому, оставив «завтрак» на столе, вернулся в комнату и сгрыз откровенно безвкусный батончик из статутского сухпайка.

Выбрал «штатское»: крепкие темные штаны, майку, клетчатую рубашку. Образцовый прикид безобидного аборигена. Жаль, физиономия с ним не шибко гармонировала. Ухмыляясь, Шерхан натянул черные браслеты фиксаторов на запястья – суставы в последнее время не слишком благосклонно реагировали на осеннюю прохладу, как бы перекликаясь с умозаключениями на тему неумолимости бытия.