Лара Эдриан - Полночный поцелуй

– Я ни о чем не хочу говорить, и не надо настаивать, – ответила Габриэлла, стараясь не поддаваться, потому что сейчас Лукан выглядел как мужчина, которому она доверяла.

Потому что ее тело – и даже глупое сердце – отзывались на его присутствие.

– Тебе кое-что нужно понять, Габриэлла.

– О, я понимаю, – ответила она, изумляясь, что ее голос не дрожит. Пальцы нащупали крестик на груди, который она не носила с момента первого причастия. Но, стоя напротив Лукана, она понимала, вряд ли он послужит ей надежной защитой. – Тебе ничего не нужно мне объяснять. Признаюсь, мне потребовалось время, но в конце концов я все поняла.

– Нет, ты ничего не знаешь и не понимаешь. – Он направился к ней, на мгновение остановился, посмотрел на белоснежные головки, привязанные над дверным проемом. – Чеснок? – Лукан рассмеялся.

Габриэлла отступила, резиновые подошвы скрипнули, отлипая от кафельных плиток пола.

– Я же сказала, что ждала тебя.

Перед его приходом она позаботилась о мерах безопасности, практически по всему дому был развешан чеснок, включая входную дверь. Но, похоже, на Лукана это не действовало. Проникнуть в дом ему не помешали ни замки, ни задвижки, ни чеснок.

И сейчас, глядя на нее в упор, он совершенно спокойно миновал изготовленный Габриэллой оберег.

Лукан приближался, она отступала, пока не уперлась в край стола. На нем стояла бутылка из-под зубного эликсира. Утром, по дороге домой, в церкви Пресвятой Девы Марии, куда она зашла на запоздалую исповедь, Габриэлла кое-чем наполнила эту пластиковую бутылку. Она схватила ее и прижала к груди.

– Святая вода? – спросил Лукан, холодно глядя ей прямо в глаза. – И что ты собираешься делать? Обрызгать меня ею?

– Да, если будет нужно.

Габриэлла успела заметить только молниеносное движение, от которого у нее закружилась голова, этой секунды Лукану было достаточно, чтобы подойти к ней и отобрать бутылку. Он налил воду в пригоршню и побрызгал себе на лицо и на голову.

Ничего не произошло.

Он отбросил бутылку и подошел к ней вплотную.

– Габриэлла, я не то, что ты думаешь.

Он сказал это так спокойно и веско, что она почти поверила ему.

– Лукан, но я видела, что ты сделал. Ты убил человека.

Он медленно покачал головой:

– Я убил человека, который фактически уже давно не был человеком. Все человеческое в нем вместе с кровью было выпито вампиром, который превратил его в миньона, своего покорного слугу. Он был не более чем покойник. Я всего лишь отправил его в мир мертвых, которому он принадлежал. Я просто выполнил свою работу. Мне очень жаль, что ты видела это, но мне не за что извиняться. Я и не буду этого делать. Я убью любого, кто попытается причинить тебе зло.

– Либо у тебя гипертрофированное представление о мерах защиты, либо ты просто псих. Ты же зубами разорвал ему горло и выпил его кровь!

Габриэлла ждала вразумительного ответа, какого-нибудь рационального объяснения, способного заставить ее принять невероятное: вампиры нужны и имеют право на существование в реальном мире.

Но Лукан ничего не стал объяснять, вместо этого он сказал:

– Габриэлла, я не хотел, чтобы у нас с тобой все так вышло. Видит Бог, ты заслуживаешь лучшего. – Он пробормотал что-то еще – совсем тихо, на каком-то непонятном языке. – Ты должна была узнать об этом в более деликатной форме, от того, кто способен подобрать правильные слова и все сделать так, как оно и должно быть. Поэтому я хотел послать к тебе Гидеона… – Лукан в смятении провел рукой по волосам. – Для своей расы я не эмиссар, я – воин, иногда палач и убийца. Я имею дело со смертью, Габриэлла, и я ни перед кем не извиняюсь за свои действия.

– Я не требую от тебя извинений.

– А чего? Правды? – Лукан криво усмехнулся. – Ты видела правду вчера ночью: я убил миньона и до капли выпил его кровь. И это правда, Габриэлла. Я тот, кто я есть.

Габриэлла почувствовала, как неприятно обмякло ее тело: он даже не пытается отрицать весь этот ужас.

– Ты чудовище, Лукан, из самых страшных ночных кошмаров.

– Если верить вашему фольклору и суевериям, то да. Оттуда и твои средства борьбы со мной – чеснок и святая вода. Но все это – чушь, ты только что в этом убедилась. На самом деле расы вампиров и людей взаимопроникающие и между нами нет радикальных различий.

– Неужели? – усмехнулась Габриэлла. Ее снова охватила паника, когда он сделал шаг к ней, и она опять отступила. – Насколько мне известно, я не страдаю склонностью к каннибализму. И у меня нет привычки трахаться с существами из загробного мира, хотя в последнее время я только этим и занималась.